Зовут   ::   Виан Борис

- Нет, я столько всего увидел.

- Столько... чего?

- Воспоминаний, - ответил он. - В комнатах, через открытые окна.

- Такая жара, - вздохнула она. - Всюду все настежь.

- Я заглядывал в окна только на каждом десятом этаже, но пропустил двадцатый. Но я не жалею.

- Там пастор... молодой, очень высокий и очень сильный... Вы себе представляете?

- Откуда вы знаете?

Она молчала. Пальцы с золочеными ноготками машинально играли шнуром просторного платья.

- Пролетая, вы бы увидели большое распятие темного дерева на стене прямо против окна, толстую Библию на столе и в углу - черную шляпу.

- И все?

- Ну, вы, наверное, увидели бы и другое...

Рождество они обычно справляли на ферме у бабушки с дедушкой. Маздину ставили в гараж, рядом с дедушкиной, старой, прочной и удобной, около двух тракторов, ощетинившихся гусеницами с присохшей бурой землей и пожухлыми стебельками между стальными звеньями. По случаю праздника пекли пироги, разные пироги, кукурузные и рисовые, и пончики, и был еще золотистый сироп, густой и прозрачный, им поливали пироги, и жаркое было, но он берег аппетит для сладкого. После трапезы пели хором перед камином.

- Вы могли бы услышать, как пастор разучивает с детьми хорал, - сказала она.

Он ясно помнил мелодию.

- Да, та самая, - подтвердила девушка. - Ее все знают. Она не лучше и не хуже других. Впрочем, как и сам пастор.

- Я бы предпочел, чтобы окно двадцатого было закрыто, - сказал он.

- Но ведь обычно.