Звук позади самолета или Разговор, которого не было   ::   Белецкий Родион

У тех, кто о смерти говорит, всегда интонация одинаковая, и выражение лица. Они, наверное, в этот момент думают, что они самые главные.

ИГОРЬ: Наконец-то я слышу нормальный тон.

ГЕРОЙ: Пойми, мне сложно не переживать вообще. Представь себе, ты узнаешь, что я умер.

ИГОРЬ: Ну и что?

ГЕРОЙ: Ничего. Странный ты. Скажи, а как там?

ИГОРЬ: Не скажу.

ГЕРОЙ: Это все равно, как, когда ты был жив, я тебя спрашивал, Игорь, чем ты занимаешься? А ты отвечал, да, неважно, давай, о чем-нибудь другом поговорим.

ИГОРЬ: Давай, о чем-нибудь другом поговорим.

ГЕРОЙ: Давай. Только я тебе кое-что еще расскажу, связанное с твоей смертью.

ИГОРЬ: Не надо.

ГЕРОЙ: Последняя история, и больше об этом говорить не буду.

ИГОРЬ: Смотри, ты обещал.

ГЕРОЙ: Когда я узнал, что ты умер, я в тот же вечер зверски напился.

ИГОРЬ: И что?

ГЕРОЙ: И все.

ИГОРЬ: Отличная история.

ГЕРОЙ: Но ты не представляешь, как мне было плохо на следующий день. Вот это уже история с географией. Так плохо, что я глазом не мог пошевелить. Голова болела так, что мне казалось, что я умираю. Кстати, ты не мог бы сказать, что там меня ждет, после смерти?

ИГОРЬ: Никак не можешь успокоиться?

ГЕРОЙ: Не могу. Интересно знать. Интересно, даже не то слово.

ИГОРЬ: Хорошо. Я расскажу. Только сначала ты мне кое-что расскажешь.

ГЕРОЙ: Торгуешься?

ИГОРЬ: Я деловой человек.

ГЕРОЙ: И что ты хочешь услышать?

ИГОРЬ: Да ничего особенного. Просто вспомнить нашу веселую жизнь.