Allphyce   ::   Шебалин Роман Дмитриевич

Тем временем какой-то в Пакистане Душман-подлец, читавший Фрейда на ночь, Не знавший Маркса, не поющий песен, Что нам Кобзон по радио поет, Душман-подлец, злорадно руки потирая, Американцу-другу говорил: Давай, ол'райт, весь мир мы завоюем И всех заставим слушать рок и жрать "биг-маки""Секс Пистелз" мы в Москве покажем, Чтоб передохли сволочи от кайфа. О'кей, - ответил гад-американец И вышел допивать бутылку "виски".

А ночь меж летела над Москвою. Алло, - осипшим голосом Сильвестрыч Сказал, поднявши трубку, но оттуда Лишь: "дык да дык" тоскливо доносилось. Тогда Сильвестрыч, зло и смачно сплюнув, В сердцах хватил рукою телефон И в пол его впечатав, рассмеялся, И спать пошел, не ведая о том, Что смерть его близка неотвратимо. И - поскользнувшись на плевке своем, Сильвестрыч Упал на пол, и голову разбив Остался там лежать.

А в это время Американец-гад, допив бутылку "виски", Достал другую и ни с кем не поделившись Стал пить её, так, что напиток ценный По подбородку острому стекал на землю: Нет, не умею пить американцы, Но только русские умеют пить, ура.

Проснувшись утром, Хрыч Сильвестрыч стал Братку звонить, - ужель не сон? ужели?

(Нэопалим, 1989г.)

Или вот еще:

Кремация 1.

Ночь. Тихо в моей электричке.

Пустые вагоны перегоняют под землю.

Чтоб там сгорели громады железа.

(В такой вот громаде сижу на полу я.)

Утро. За окнами пламя.

Вагон раскаляется добела и падает в пропасть,

Чтоб стать вновь рожденною птицей бескрылой.

(Сижу на полу я в пустом вагоне.

И вспышки бесцветного света срывают глаза.)

День.

Тело мое обретает пространство.

И сгусток слепого железа с моею жестокой душою

Сливается в мертвой капелью серого неба.