За час до полуночи   ::   Хиггинс Джек

– Задумываться об этом всегда поздно, – возразил я. – С самого момента рождения.

Я сознавал возможность мистификации с его стороны. Никогда не любил такие разговоры, но вот участвовал в одном из них. С тех пор как Бёрк принял свой утомленный вид, у меня возникло некоторое подозрение, что меня пытаются обвести вокруг пальца, что я попался на удочку ирландского притворства в исполнении таланта, не посрамившего бы и знаменитый Монастырский театр.

Шон взглянул на меня и с беспокойством спросил:

– Ну а как ты, Стаси? Во что веришь? Что важнее всего для тебя?

С тех пор как я вылез из «ямы», у меня не было времени для медитаций.

– В Каире я сидел в одной камере о стариком по имени Малик.

– За что он сидел?

– Какое-то политическое дело. Точно не знаю, потом его перевели в другую тюрьму. Он буддист – дзэн-буддист. Наизусть знал каждое слово, сказанное Бодидхармой. Это помогало нам целых три месяца, пока его не перевели.

– Ты что, хочешь сказать, что он обратил тебя? – В его голосе слышалось неодобрение. Наверное, он ожидал, что я объявлю ему принципы ненасилия.

Я покачал головой.

– Точнее говоря, он помог мне определиться в мировоззрении. Я скептик. Ни во что и ни в кого не верю. Если ты во что-нибудь веришь, то порождаешь несогласие и тут же попадаешь в беду.

Наверное, он не расслышал ни слова или, может быть, просто ничего не понял.

– Возможно, что и так.

– Но это сейчас не имеет значения. – Я бросил свой догоревший окурок в море.