Часовые свободы   ::   Макбейн Эд

Он обращался с ними как с врагами своей страны, продолжая воевать в ними на свой лад, в свое личное время, без колебаний сбывая им за жемчуг всю складскую заваль, надувая точно так же, как облапошил только что малышку Кимо в ее собственной развалюхе, эту старую токийскую суку.

Третьего апреля после плавания на Хоккайдо Джейсон вернулся в Сасебо, где инспектировал четыре японских эсминца и семь транспортных судов и где украл и продал вещей не на пять тысяч долларов, как ожидал, а на эквивалент в йенах, равный двум тысячам пятистам двадцати одному доллару. Совсем неплохо для столь короткого вояжа! Он попытался было взять напрокат джип, но свободных машин не оказалось, поэтому пришлось довольствоваться поездом до Токио, а затем на своих двоих добираться до улочки, где жила Кимо, потом еще на самой улочке лавировать между грудами кирпича: Токио возрождался — лачуги возникали повсюду как грибы после дождя. В дальнем конце улочки какой-то мужчина строил дом, работая молча и быстро под ровным полуденным светом. Получался настоящий дом, а не лачуга, как у Кимо. Он был выстроен только наполовину, еще не весь покрыт крышей, но раздвижные двери и окна уже стояли на месте, а от входа наружу выступал заколоченный дощатый настил для крыльца. И Джейсон вдруг задумался, откуда у этого человека столько денег: строевой лес, сложенный штабелями вдоль дома, стоил недешево. Затем мысли его переключились с этого японца на Кимо, в дверь дома которой он постучался.