Заговор бумаг   ::   Лисс Дэвид

Мой предполагаемый друг Ярдли согласился, так как Элиас выразил беспокойство по поводу моего ранения. Перелом был настолько серьезным, что, по его мнению, моя жизнь висела на волоске, а если я выживу, полагал он, вряд ли снова смогу ходить, и, естественно, об участии в поединках не могло быть и речи. Как все медики, Элиас, очевидно, преувеличивал опасность моего положения, чтобы, если все обернется к худшему, его прогнозы сбылись бы, а если бы я поправился, он оказался бы кудесником. Мистер Ярдли выслушал Элиаса и сказал, что ему все равно и что его мало заботят выбывшие из игры бойцы. Я никогда больше его не видел, за исключением того раза, когда он принес мне мою долю от выручки.

Элиас, напротив, полностью посвятил себя моему выздоровлению. Всю первую неделю он почти каждую ночь оставался со мной, так как опасался, что лихорадка может свести меня в могилу. Поставить меня на ноги для него было испытанием его способностей как хирурга, поскольку большинство людей, получивших подобную травму, могли передвигаться лишь с помощью костылей или вовсе были обречены на муки и унижения ампутации. Находясь под опекой этого эксцентричного шотландца, я все больше и больше привязывался к нему и, признаюсь, испытывал зависть. Я лишился средств к существованию, а передо мной был человек, чья профессия приносила такой доход, который позволял ему вести достойный образ жизни и не думать о том, как заработать на кусок хлеба.