JК
Четыре направления - четыре ветра :: Виллолдо Альберто
Страница: 50 из 354Мощные столбы подпирали тростниковую крышу, посеревшую от давности и выхлопных газов. Обветшалые москитные сетки, тут и там перегородки из рифленого металла, поржавевшая вывеска с товарным знаком кока-колы, расшатанные скамейки, москиты. В конце посадочной полосы автобус с самодельной деревянной крышей, пара потрепанных грузовиков.
Пройдя всего пятьдесят метров от самолета до спрятанной в тени двери рядом с рекламой кока-колы, я почувствовал, что задыхаюсь, льняная рубашка неприятно прилипла к спине. Струйки пота стекали с моей груди, я чувствовал их на животе, когда, прислонившись к стойке бара, стоял перед старым вестингхаузовским вентилятором.
Я подождал, пока низенькая индеанка соберет в нейлоновую сетку запотевшие бутылки с содовой и отсчитает свои soles бармену, полному туземцу с приятным свежим лицом. Рассчитавшись, она поставила себе на голову обшитую джутом корзину, затем, балансируя ею, взялась за пластиковые ручки своей сетки, как бы взвешивая ее, и вышла на солнце. Какое-то время я смотрел ей вслед, вспомнил, что ее фото с обнаженной грудью было опубликовано на обложке географического журнала, и обернулся к хозяину.
— Cen'esa, рог favor.
— Si, senor!
Коротышка широко улыбнулся и наклонился над большим сосудом с ледяной водой, в которой стояли бутылки с пивом и с содовой. Он вытащил бутылку «амазонского», вытер ее влажным полотенцем, открыл пробку и церемониально поставил передо мной:
— Una cervesafriapara el… espahol.
— Я не испанец, — сказал я. — Gringo, americano.
Пройдя всего пятьдесят метров от самолета до спрятанной в тени двери рядом с рекламой кока-колы, я почувствовал, что задыхаюсь, льняная рубашка неприятно прилипла к спине. Струйки пота стекали с моей груди, я чувствовал их на животе, когда, прислонившись к стойке бара, стоял перед старым вестингхаузовским вентилятором.
Я подождал, пока низенькая индеанка соберет в нейлоновую сетку запотевшие бутылки с содовой и отсчитает свои soles бармену, полному туземцу с приятным свежим лицом. Рассчитавшись, она поставила себе на голову обшитую джутом корзину, затем, балансируя ею, взялась за пластиковые ручки своей сетки, как бы взвешивая ее, и вышла на солнце. Какое-то время я смотрел ей вслед, вспомнил, что ее фото с обнаженной грудью было опубликовано на обложке географического журнала, и обернулся к хозяину.
— Cen'esa, рог favor.
— Si, senor!
Коротышка широко улыбнулся и наклонился над большим сосудом с ледяной водой, в которой стояли бутылки с пивом и с содовой. Он вытащил бутылку «амазонского», вытер ее влажным полотенцем, открыл пробку и церемониально поставил передо мной:
— Una cervesafriapara el… espahol.
— Я не испанец, — сказал я. — Gringo, americano.