Читая апокалипсис (Беседы об Откровении святого Иоанна Богослова)   ::   Мень Александр

Это единственное древо жизни, которое возвышалось посреди рая. Здесь уже вместо одного древа - ряды деревьев, растущие вдоль реки жизни. Древо жизни - это бессмертие. Как вы помните, согласно рассказу Книги Бытия, человек лишился как духовного, так и физического бессмертия. А здесь, в последней главе последней книги Библии, человек вновь обретает и древо жизни, и реку жизни. И не будет ничего проклятого (в греческом тексте стоит слово анафема, этим словом переводится еврейское херем - "извергнутое, выделенное, отлученное"). Так вот, ничего такого больше не будет.

Возникает вопрос: а как же в это бытие входят люди, в которых, как очень хорошо сказал о. Сергий Булгаков, "внутри живут и овцы, и козлища"? Разделение проходит внутри каждого человека, и этот суд - обоюдоострый меч, который разделяет сердце и вычленяет из него все нечистое. Ничто, преданное анафеме, ничто нечистое не должно войти в Град. И чем больше остается у человека подлинного, чистого, тем в большей мере он будет приобщен к древу жизни, а чем больше в нем нечистого, тем ущербнее будет его личность в момент разделения.

22, 4. Бог открывается неявно, тайно - об этом говорится в Книге Иова: Иов сомневался, страдал, вопил, но все разрешилось для него только тогда, когда он узрел лицо Божье. По существу человек всегда только об этом и мечтает. Вот тут-то и возникает разделение между понятиями Страшного Суда и Парусии*.