Заговор на Нуич-стрит   ::   Мерфи Уоррен

– Так поедем вместе, – радостно предложил доктор Смит. – Поедем вдвоем, и не вздумайте отказываться. Я вас познакомлю со своим племянником. Его зовут Римо.

Вот тогда-то и было застеклено окошечко, и встроен механизм измельчения бумаги. Смит ненавидел себя за то, что он был вынужден сделать со своим несчастным помощником, ненавидел вынужденные жестокость и двуличие, так противоречащие его натуре. Когда сотрудник одной из правительственных организаций пытался шантажировать КЮРЕ, все было по-другому, гораздо проще, у Смита было моральное оправдание. А в чем был виноват доктор Брайтуэйт? В том, что ему оставалось жить меньше, чем его коллеге? В чем состояло преступление молоденького помощника? В том, что он был умен? В том, что он был честен, что не лелеял злого умысла? Если бы он захотел нанести КЮРЕ вред и передал бы свои соображения в «Нью-Йорк таймс», то, возможно, был бы сейчас жив. Он этого не сделал и был за это наказан смертью!

Смит выключил ЭВМ, и измельчитель бумаги подтянул на свои лезвия несколько последних параграфов текста. Так древесина снова обращалась в древесину, навеки утрачивая свою мимолетную функцию носителя информации.

Он посмотрел на залив за окном и бросил взгляд на часы. Через пять часов и двенадцать минут сработает специальный механизм на линии связи и позвонит Римо. Нет смысла ехать домой, можно вздремнуть прямо в кресле. Вдруг за это время появится новая информация, и не придется отдавать Римо тот приказ, который должен быть отдан.