Если Бог есть любовь...   ::   Кураев Андрей

О том, что было в ходе нашей беседы дальше, считаю полезным сообщить, потому что уж очень это было типично. Те люди, что убеждены в своей способности «обновить» и «дополнить» христианство, как правило весьма плохо знают и христианство, и само Писание.

Так вот, наш разговор с Виссарионом естественно обратился к библейским текстам. И здесь оказалось, что передо мной собеседник, беседу с которым нельзя строить так же, как строятся беседы с протестантами. Я привожу ему какой-либо библейский текст, несовместимый с его воззрениями, а он мне в ответ: «Ну, ты же понимаешь, что Евангелия написаны обо мне. Но вот именно этого я не говорил. Это апостолы меня неправильно поняли. Я совсем иное имел ввиду». Приводишь еще какое-либо библейское место, и в ответ слышали вопрос: «А у тебя есть грехи?». На такой вопрос я, конечно, мог ответить лишь одно: «Вот этого у меня больше, чем хотелось бы». Довольный моим признанием лже-мессия поясняет: «Ну, вот. А грешный человек не может чисто понимать слово Божие. У меня же нет грехов. И потому только я могу правильно понимать смысл Библии».

И так я оказался в ситуации, более чем обычной для священника. Это обычная, вполне рядовая составляющая работы священника: объяснять человеку, что у него все же есть грехи. Приходит человек на исповедь, не понимая ее смысла, не умея каяться и завляет: «А у меня нет грехов. Если кого и убивал – то только по делу». Или же убегает от труда покаяния другим путем: торопливом признанием во всех грехах сразу («Во всем грешна, батюшка»).