Феэрверк волшебства   ::   Долохов Владимир

Вовке захотелось побыстрее попасть на его танцы.

Следующим пунктом культурной программы значилась вечерняя сауна. Нарайян с блаженной мордой подолгу сидел в парилке, шумно вдыхая воздух и напевая под нос заунывный зикр. Когда они раздевались, Вовка предупредил его:

— Нарайян, у нас принято париться голыми! Тебе религия позволяет?

Нарайяша размашистым жестом сбросил простыню, демонстрируя костюмчик Адама, и звучно шлепнул себя по груди:

— Я старый хиппи!

В холодном бассейне «Спагетти Суфи» плавал минут по десять, фыркая, как тюлень. Тело у него было гибким и мускулистым, покрытым небольшим слоем жирка. Когда под конец трехчасовой бани четверка сидела в просторной комнате отдыха, отделанной мрамором, и блаженно попивала чаек, Нарайян не усидел на месте и, скинув простыню, заголосил:

Rocka my soul in the bosom of Abraham,

Rocka my soul in the bosom of Abraham,

Rocka my soul in the bosom of Abraham,

O, rocka my soul!

So high you can’t get over It,

So low you can’t get under It,

So wide you can’t get around It,

You got to come in through the door!

Вовка не удержался, подскочил, и, взявшись за руки с Нарайяном, под зажигательную рок-н-ролльную мелодию они стали голышом отплясывать танец, буквально брызжущий энергией радости. Тараканов правильно пел только первые две фразы, а остальной текст имитировал, подвывая на тарабарском языке.

Они вращались, приседали, подскакивали, тряся мужским достоинством во все стороны. Уморительное зрелище вогнало Катьку в краску, а у Юльки вызвало бурный смех.