JК
Фольклор в Ветхом завете :: Фрезер Джеймс Джордж
Страница: 5 из 846Во всех случаях надо исходить из того, что труд Фрэзера принадлежит своему времени. И его следует соотносить с этим временем, как и любое научное исследование прошлого, к которому мы обращаемся в наши дни.
«Фольклор в Ветхом завете», по существу, сборник печатавшихся раньше статей, но Фрэзер постарался придать ему вид обобщающей монографии, поставив во главу угла самую сложную и спорную проблему – вопрос о составе и источниках Пятикнижия Моисея.
Эволюционистский метод вполне оправдал себя, особенно в уразумении первых страниц Библии, повествующих о «сотворении» первых людей и о жизни их в раю. Фрэзеру удалось убедительно показать широкую распространенность у народов разных стран мифологических мотивов, которые не привлекали к себе внимания, но которые, видимо, лежали в основе библейской повести о первых людях. В частности, прекрасно разъяснена мифологема смерти: мотив омоложения через сбрасывание кожи (отсюда змея в рассказе о грехопадении) и мотив ложной вести (змея обманула первых людей). Сочетание этих двух мотивов и составило канву библейского рассказа о грехопадении и об утрате бессмертия.
Жаль, однако, что Фрэзер не дошел здесь до конца. Он не уделил достаточного внимания самому существенному, быть может, мотиву в этом библейском рассказе – мотиву «древа познания добра и зла». Что представляло собой это древо и почему всякий, кто съедал его плоды, подвергался неминуемой смерти? Фрэзер лишь слегка коснулся этого вопроса, а он представляет едва ли не самую важную часть всей проблемы.
«Фольклор в Ветхом завете», по существу, сборник печатавшихся раньше статей, но Фрэзер постарался придать ему вид обобщающей монографии, поставив во главу угла самую сложную и спорную проблему – вопрос о составе и источниках Пятикнижия Моисея.
Эволюционистский метод вполне оправдал себя, особенно в уразумении первых страниц Библии, повествующих о «сотворении» первых людей и о жизни их в раю. Фрэзеру удалось убедительно показать широкую распространенность у народов разных стран мифологических мотивов, которые не привлекали к себе внимания, но которые, видимо, лежали в основе библейской повести о первых людях. В частности, прекрасно разъяснена мифологема смерти: мотив омоложения через сбрасывание кожи (отсюда змея в рассказе о грехопадении) и мотив ложной вести (змея обманула первых людей). Сочетание этих двух мотивов и составило канву библейского рассказа о грехопадении и об утрате бессмертия.
Жаль, однако, что Фрэзер не дошел здесь до конца. Он не уделил достаточного внимания самому существенному, быть может, мотиву в этом библейском рассказе – мотиву «древа познания добра и зла». Что представляло собой это древо и почему всякий, кто съедал его плоды, подвергался неминуемой смерти? Фрэзер лишь слегка коснулся этого вопроса, а он представляет едва ли не самую важную часть всей проблемы.