JК
Город Солнца :: Виллолдо Альберто
Страница: 213 из 274Я научился сохранять сознание при отсутствии самосознания, и это было очень важным уроком, так как позволило мне уходить с ней в ночь, быть очевидцем и изучить искусство воплощения своих намерений в животном — побывать диким котом из джунглей, летать, как большая хищная птица, бродить по тундре со стадом лосей…
— Лосей?
— А однажды я был волком, — кивнул он. — Видите ли, вместе мы путешествовали очень далеко. Однажды забрались далеко на север, наверное на Аляску, кто знает? Это было очень давно, я не делал ничего подобного уже много лет.
Он снова замолчал. Мне хотелось продолжить разговор, но я сдерживал себя. Я не привык к такой откровенности этого человека. Что-то было не так. Он никогда раньше не излагал свою философию. Свою науку и мастерство в форме автобиографии. — Иногда она приходила в мои сны и приглашала сопровождать ее туда, за пределы сна. Так случалось всегда, когда я осознавал, что сновижу. И тогда я ощущал касание перьев, блеск круглого черного глаза, вспышку твердого желтого клюва — она всегда являлась в образе птицы, и я покидал свое сновидение и уходил с ней. И все, чтобы мне ни снилось раньше, не выдерживало никакого сравнения с опытом в тех просторах сновидений. Их богатства, их общий смысл, описанный тобой, опьяняли меня. Но как только я ощущал эту силу, как только я начинал осознавать удивление, как только мои мысли и чувства отклонялись от цели, — он сжал кулак, — я был тут как тут, опять в своем теле, спящим мертвым сном.
— Лосей?
— А однажды я был волком, — кивнул он. — Видите ли, вместе мы путешествовали очень далеко. Однажды забрались далеко на север, наверное на Аляску, кто знает? Это было очень давно, я не делал ничего подобного уже много лет.
Он снова замолчал. Мне хотелось продолжить разговор, но я сдерживал себя. Я не привык к такой откровенности этого человека. Что-то было не так. Он никогда раньше не излагал свою философию. Свою науку и мастерство в форме автобиографии. — Иногда она приходила в мои сны и приглашала сопровождать ее туда, за пределы сна. Так случалось всегда, когда я осознавал, что сновижу. И тогда я ощущал касание перьев, блеск круглого черного глаза, вспышку твердого желтого клюва — она всегда являлась в образе птицы, и я покидал свое сновидение и уходил с ней. И все, чтобы мне ни снилось раньше, не выдерживало никакого сравнения с опытом в тех просторах сновидений. Их богатства, их общий смысл, описанный тобой, опьяняли меня. Но как только я ощущал эту силу, как только я начинал осознавать удивление, как только мои мысли и чувства отклонялись от цели, — он сжал кулак, — я был тут как тут, опять в своем теле, спящим мертвым сном.