JК
Город Солнца :: Виллолдо Альберто
Страница: 4 из 274Рассказ —это сосуд, в котором содержится опыт; это — новый сосуд, изготовленный по простому древнему образу, и содержащийся в нем опыт тоже новый. Все это происходило несколько лет тому назад, и все это правда.
Эрик Джендресен [Ендресен].
1 февраля 1992 года.
Саусалито, Калифорния.
«I al jrj asimismo decian que era Lagrimas que el Sol llorava» — Conquista I Roblacion del Piru, M.S.Cieza de Leon
(«А о золоте тоже они говорят, что это слёзы, пролитые солнцем.»)
ПРОЛОГ
Андах, на высоте 14000 футов, каждый шаг — размышление. Иначе — невозможно: вы тут же окажетесь жертвой усталости, которая таится, ожидает вашей неуверенности, минутной рассеянности или сбоя дыхания.
Стоит мне споткнуться, замедлить темп — и я попался: я зашатаюсь, дыхание сразу участится, легкие и сердце застонут от напряжения, болезненно закружится голова и неприятная испарина выступит на теле, зябнущем от свежего разреженного воздуха. Но гора бережно ведет меня, подталкивая к сегодняшней цели, — лишь бы каждый шаг был размышлением.
Каждый шаг. Два шага. Три.
Отрываю взгляд от своих башмаков, ступающих по узкой тропе инков, и смотрю вверх, где тысячью футами выше начинается граница снегов; и я вижу перевал — это Хуармихуаньюска, Перевал Мертвой Женщины, след, оставленный людьми еще до Колумба.
Мой путь лежит туда, но он почти неразличим, слабая царапина на склоне горы.
Эрик Джендресен [Ендресен].
1 февраля 1992 года.
Саусалито, Калифорния.
«I al jrj asimismo decian que era Lagrimas que el Sol llorava» — Conquista I Roblacion del Piru, M.S.Cieza de Leon
(«А о золоте тоже они говорят, что это слёзы, пролитые солнцем.»)
ПРОЛОГ
Андах, на высоте 14000 футов, каждый шаг — размышление. Иначе — невозможно: вы тут же окажетесь жертвой усталости, которая таится, ожидает вашей неуверенности, минутной рассеянности или сбоя дыхания.
Стоит мне споткнуться, замедлить темп — и я попался: я зашатаюсь, дыхание сразу участится, легкие и сердце застонут от напряжения, болезненно закружится голова и неприятная испарина выступит на теле, зябнущем от свежего разреженного воздуха. Но гора бережно ведет меня, подталкивая к сегодняшней цели, — лишь бы каждый шаг был размышлением.
Каждый шаг. Два шага. Три.
Отрываю взгляд от своих башмаков, ступающих по узкой тропе инков, и смотрю вверх, где тысячью футами выше начинается граница снегов; и я вижу перевал — это Хуармихуаньюска, Перевал Мертвой Женщины, след, оставленный людьми еще до Колумба.
Мой путь лежит туда, но он почти неразличим, слабая царапина на склоне горы.