История религии (Том 4)   ::   Мень Александр

В тучной отчизне своей, осененный почетом сограждан,

Спишь ты в гробу, о Дион, сердце пленивший мое! (23)

Философ рассматривал крах своих замыслов как горестную и нелепую случайность. Ему и в голову не приходило, что его Полис враждебен самым высоким и неотъемлемым правам и свойствам человека. Он проклинал низость и честолюбие тиранов, гражданские смуты и измену, которые помешали ему осчастливить людей. Смерть Диона навела его на мысль, что в мире действуют темные и косные силы, упорно противящиеся реализации идеала.

Но для памяти Платона неуспех его, пожалуй, был благом. Если бы сиракузский правитель действительно установил платоновский режим, то философ оказался бы в числе исторических преступников. В сознании человечества он жил бы не столько великим идеалистом, сколько основателем жестокого деспотического строя. И без того уже на его образ навсегда легло темное пятно, которое не могут смыть никакие ссылки на добрые побуждения Платона.

Добро без свободы неизбежно оборачивается злом.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава двадцать первая

ГАРМОНИЯ БЕЗ СВОБОДЫ

1. R. Вultтап. Primitive Christianity in its Contemporary. Setting, London, 1964, р. 149.

2. Вл. Соловьев. Жизненная драма Платона, с. 222.

3. "Не во времени два разных Платона должны быть различаемы, а две души должны быть различаемы в одном теле Платона, одна - способная воспарять к небесам, другая - соблазненная желанием свести истину с небес на землю" (К. Зайцев. Основы этики. Харбин, 1937, с. 35). На известную схематичность попытки Соловьева реконструировать эволюцию учения Платона указал еще С.