Кто умирает?   ::   Левин Стивен

Когда мы заговорили о том, что, по мнению врачей, больную выписали из госпиталя в последний раз, я увидел, что она практически не отождествляет себя с телом, что она в значительной мере принимает ухудшение состояния тела. Казалось, ей от меня нужно очень немного.

Перед тем как уйти, я спросил у нее, чувствует ли она то, что ограничивает переживаемую ею открытость. Она сказала, что чувствует себя хорошо, только иногда переживает беспочвенность и замешательство и не знает, почему это происходит. Конечно, это могло быть следствием изменения привычного рациона питания, потери веса, принятия медикаментов и других неизбежных условий ее состояния. Но я чувствовал также, что это может быть результатом принятия сильных обезболивающих средств, которые давали ей врачи и дочери. Она сказала, что у нее не было сильных болей, но врач сказал: «Для вас это трудное время. Вы не должны страдать от боли», – и прописал ей довольно высокую дозу обезболивающего средства. Мы поговорили некоторое время о том, как она чувствует себя после принятия медикаментов, и я сказал ей, что если она пожелает, она может попробовать поиграть с уменьшением дозы лекарств, чтобы посмотреть, действительно ли существует золотая середина, находясь в которой, она сохранит ясность и в то же время не будет страдать от сильных болей. Я имел в виду такую дозу обезболивающих средств, при которой она не чувствовала бы заметное усиление боли, но могла бы поддерживать ясное осознание происходящего. Это очень тонкое равновесие, но, при желании, она могла бы попытаться его исследовать.