Неведомое путешествие за пределы последнего табу   ::   Раджниш Бхагаван Шри

Все ответы, которые можно дать на твое «почему?», будут не более чем утешениями, чтобы так или иначе рационально объяснить то, что по своей природе таинственно,— но этими рациональными объяснениями мы помогаем себе утешиться. Я не заинтересован в том, чтобы кого-либо утешать, потому что это опасная игра — утешение. Она удерживает в окружении буферов.

Истина в том, что ребенок был жив, а теперь, внезапно, он больше не жив. Это должно заставить тебя понять подобное сну качество жизни. Жизнь соткана из вещества, называемого сном. Нам может сниться прекрасный сон, но его может нарушить любая мелочь — немного шума, и сон исчезает. Может быть, это был сладкий сон, и человек чувствует боль, и ему хочется закрыть глаза и продолжать видеть сон, но теперь ничего нельзя сделать.

Вместо того чтобы находить объяснения и утешения, всегда смотри на обнаженную истину. Это грустно, это больно, это ранит: видь это, видь, что это так, но никаким образом не пытайся перекрасить. Все объяснения и философии — не более чем попытки перекрасить вещи, которые не белы, которые очень темны и таинственны.

Когда приходят такие мгновения, они безмерно значительны, потому что в эти мгновения возможно пробуждение. Когда твой ребенок умирает, это такой шок: в этом шоке ты можешь проснуться, вместо того чтобы заплакать и упустить возможность. Через несколько дней шок больше не будет шоком; время лечит все. Через несколько лет ты забудешь об этом все. К концу твоей жизни это может выглядеть так, словно ты видела это в каком-то кинотеатре, или прочитала об этом в романе. В свое время все померкнет, превратится только в отдаленное эхо...