После Кастанеды: дальнейшее исследование   ::   Ксендзюк Алексей Петрович

Он предложил новые вопросы и новые ответы, а это означает, что в работах Кастанеды мы находим иную мыслительную парадигму, отличную от европейской (парадигмы Ньютона и Декарта, Эйнштейна и попытки создать пост-эйнштейнианское мышление) и азиатской (индо-буддистской, даосско-дзэнской, оформленных, несмотря на их своеобразное совершенство, все же только метафизически — а одной спекуляции дляподлинного переворота во всех областях мысли мало).

Как раз по вышеуказанным причинам мы вправе ожидать своеобразной реакции на брошенный Кастанедой вызов. Евроамериканский тональ должен прекратить "кошмар нагуализма", не допустить его полноценного вторжения в мир западной мысли. Две реакции уже произошли: ответные удары были нанесены по самым важным центрам кастанедовской системы. Первый заключается в планетарном запрещении индольных триптаминовых галлюциногенов. Подобный запрет был бы понятен, если бы речь шла о массовом применении этих веществ в психофармакологии. Но к ним был закрыт доступ для ученых, которые в лабораторных условиях изучают измененные состояния сознания. Разумеется, нашли целый ряд поводов для такого запрета — и все же причина, как я думаю, странная. Есть куда более опасные психотропные вещества — их, конечно, не используют в массовой медицине, но ученым с ними работать разрешено. Я уже не говорю о сильных наркотиках (диацетилморфин, амфетамин, синтетические опиаты и проч.) — их выпускает фармацевтическая промышленность, их используют и изучают ученые.

Большие индольные галлюциногены (ДМТ, ДПТ, псилоцибин, буфотенин, гармин, гармалин, различные амиды лизергиновой кислоты, ЛСД, ибогаин и еще несколько веществ) попали в список самых страшных и опасных ядов. Порой нам пытаются внушить, что они даже страшнее героина.