Птицы и камень. Исконный Шамбалы   ::   Новых Анастасия

Да и какие у них сейчас стимулы, у этой молодежи? Офицерская честь, порядочность, достоинство, как бывало в мое время? Нет. Сейчас главный стимул — жажда власти и легкой наживы. Прикрываясь законом, обирают граждан без зазрения совести, да еще и хамят, — Ребров взглянул на мирно дремавшего Костюшкина и Чмиля. — Не все, конечно, но значительное большинство. Откуда же будет доверие у народа, чьи интересы, собственно говоря, милиция и призвана защищать?»

Майор помассировал веки и лоб, чтобы хоть как-то облегчить эту тупую боль.

«А с другой стороны, и пацанов можно понять, — продолжал размышлять он. — Им семьи кормить надо. Кому охота свою задницу под пули подставлять и ежедневно нервы трепать в этой грязи за такую мизерную зарплату? Просто какой-то замкнутый круг… А я тут сижу на телефоне как козел отпущения и выслушиваю все претензии к системе…»

Ребров вдруг снова остро ощутил едкий запах этого помещения, точь-в-точь как в тот день, когда впервые вошел в дежурную часть. Терпкий, острый специфический запах пота, курева и затхлости, присущий подобным учреждениям… От него нельзя было избавиться. Он пропитывал человека и его одежду своими миазмами и, как клеймо, везде сопровождал его, оповещая окружающих о месте службы данного индивида. Поначалу, работая в дежурке, Ребров долго не мог к нему привыкнуть. Но потом даже забыл о его существовании. И вот сейчас этот запах вновь ударил в ноздри, точно майору под нос кто-то поднес открытый флакон нашатыря.