Птицы и камень. Исконный Шамбалы   ::   Новых Анастасия

— Да уж, кофе, — он посмотрел на часы, — в двадцать минут четвертого — это райское наслаждение! Костюшкин, цени мгновенья юности своей! Где бы ты еще попил так кофе в три часа ночи, поблизости вон от тех экзотических индивидов, — Чмиль кивнул на «обезьянник», — с такими специфическими примесями разных ароматов?

Ребров еле заметно улыбнулся, уже предвидя, к чему клонит Чмиль. А тот продолжал сгущать краски:

— Представляешь, ты сидишь и пьешь черный кофе в такую мрачную ночь (жаль, что не пятница и не тринадцатое), под светом полной луны в черных-черных облаках, когда вурдалаки и оборотни будоражат город своим протяжным воем…

В этот момент где-то поблизости действительно завыла собака. Костюшкин чуть чашку не уронил. Однако вслух произнёс:

Ага, сейчас ты порасскажешь про вурдалаков… Забыл из дома захватить кепку с козырьками на два уха, чтобы ты лапши на уши поменьше вешал.

Я?! Лапши?! Да никогда! Вон Ребров не даст соврать, — и зловещим голосом продолжил: — Два месяца назад здесь недалеко, в соседнем поселке, один вурдалак умер при очень странных обстоятельствах. Люкой звали. Ты бы побывал в его доме, а особенно в сарайчике… Точно бы со страху помер! Даже опытные оперативники и те после этих сцен две недели спать не могли, все им этот Люка мерещился. Представь, большой разделочный стол, кровь, кишки, вонь, десять трупов ободранных висят…

Костюшкин, будучи уже под впечатлением рассказа, поперхнулся кофе. Он закашлялся и выскочил в туалет.

Э-э-э, — махнул рукой Чмиль.