Белыми барханчиками возвышались горки рассыпанной муки, соли, сахара. Перевернутые кастрюльки с оставшейся от завтрака едой валялись неподалеку от того мета, где были оставлены. И весь этот утренний погром дополняли ажурные салфетки, которыми ветер, играясь, кружил по всему берегу. А если ещё и учесть предыдущий наш спор, то, к примеру, у моей особы вообще пропал дар речи.
После минуты гробового молчания, во время которой кто с удивлением, кто в ужасе рассматривал этот чудный пейзаж под названием «загородная свалка», Женя почесал свой затылок и с усмешкой триумфатора произнёс в сторону Андрея:
− Так, так, так. Это называется «ни одной живой души».
Андрей же поспешил ему отпарировать:
− Ага, кроме твоего маньяка-одиночки.
− То, что он был не одинокий − это однозначно, − в шутку заметил Виктор, рассматривая множественные следы погрома, оставленного чайками. − И судя по отпечаткам, это был представитель местной фауны, у которого были четыре лапы, может даже и хвост. Явно он первым побывал в продуктовой палатке.
− Ну правильно, − вступился за зверя Женя. − Он там объелся. Ему стало скучно, вот он и пригласил всех кого мог на вечеринку.
− Хорошая вечеринка, − хмыкнул Стас. − Кто ж теперь это всё убирать за них будет?
− Догадайся с первой попытки, − с усмешкой предложил ему Женя и довольный посмотрел в мою сторону.
Потом, словно спохватившись, он живенько стал отыскивать наш импровизированный веник из перевязанных веток.