Сын человеческий, с илюстрациями   ::   Мень Александр

Некоторые раннецерковные писатели, ссылаясь на пророчество о Слуге Господнем (Ис 53) полагали, что уничижение Христа относилось и к Его внешности. Св.Иустин, Климент Александрийский и Тертуллиан утверждали, будто Иисус был невзрачен лицом (Иустин. Диалог с Трифоном Иудеем, Климент. Педагог, III, 1; Тертуллиан. О воплощении, IX). Этот взгляд использовал в своей полемике Цельс (ок.170 г.). “Раз в теле Христа, - писал он, - был Дух Божий, то оно должно было резко отличаться от других ростом, красотой, силой, голосом, способностью поражать и убеждать... Между тем оно ничем не отличалось от других и, как говорят, не выделялось ростом, красотой, стройностью” (цит. по: Ориген. Против Цельса, VI, 75).

С III и особенно с IV века, вероятно, под воздействием античных понятий о красоте распространилась противоположная точка зрения. “Само сияние и величие скрытого Божества, - говорил о Христе бл.Иероним, - при первом виде Его могли привлекать к себе смотрящих на Него” (Иероним. На Матфея, IX,9). Однако в этих словах чувствуется скорее догадка, чем знакомство с твердой традицией. Примерно в то же время бл.Августин отрицал существование подобной традиции (О Троице, VIII,5). Впрочем, еще ок.180 г. св.Ириней Лионский вынужден был прямо признать, что “плотской образ Иисуса неизвестен” (Против ересей, I,25).

Из двух догадок вторая представляется более правдоподобной. Если бы у Христа были какие-то телесные недостатки, они сделались бы предметом насмешек Его врагов.