В поисках Шамбалы   ::   Сидоров Валентин

,

Как было принято когда-то)

Недаром слыл за демократа:

Он, подавая нам пример,

Ошеломляюще был смел.

В порыве искреннем и страстном

Меня встречал он у дверей:

— Старик — читал!

Старик — потрясно!

Ты — гений!

Ты — Хемингуэй! —

И пресекался голос, словно

— Он должных слов не находил,

И виновато и безмолвно

N. N. руками разводил.

-Кури!-

И дым от сигареты

Струился к бронзовым часам.

— Но ты, старик, как все поэты,

— Умен.

Ты понимаешь сам, —

И доверительно и грустно

Он голос понижал слегка:

— Еще не время для искусства,

— Оно уж близко.

Но пока…

Пока я подводить не вправе

Тебя и наш с тобой журнал.

Но все равно позволь поздравить,

Позволь обнять. —

И обнимал.

И в тишине оцепенелой

Гасил сочувственный свой взор.

И удивительное дело:

Минуя длинный коридор,

Где крик стоял за переборкой,

Где пахло краскою клише,

Я шел с отвергнутой подборкой,

Но с ликованием в душе.

И мне казалось:

надо мною

(Незримо, правда, для людей)

Парит сиянье неземное:

"Он — гений.

Он — Хемингуэй…"

Так вот: сколько ни ломаю голову, не ложится стихотворение не только в книгу, но даже в журнальную подборку. Выламывается оно из общего ряда, и ничего тут не поделаешь.