JК
В поисках Шамбалы :: Сидоров Валентин
Страница: 465 из 554Доводилось мне слушать собеседников, повторявших, как некое заклинание, слова Вертинского: «Все пальмы, всю экзотику далеких стран, все, что я видел, все, чем восхищался, — я отдаю за один самый пасмурный, самый дождливый и заплаканный день у себя на Родине».
Но особенно памятна мне встреча в столице Филиппин Маниле.
Я попал в эту экзотическую страну в составе нашей делегации, которая была приглашена на симпозиум писателей стран Азии и Африки.
Принимали нас по-восточному пышно и гостеприимно. Мы буквально сгибались под тяжестью гирлянд из цветов сампагиты, запахом своим напоминающей жасмин. В нашу честь устраивались бесконечные приемы с музыкой, танцами и плясками под стук бамбуковых шестов.
Один из таких приемов, как это здесь принято, проходил на крыше многоэтажного здания. Оттуда открывался изумительный вид на город и море.
Мы с моим приятелем Гурамом Асатиани очутились в компании филиппинских киноактеров и певиц. Мы пили то кока-колу, то соки, перебрасывались незначащими фразами. И вдруг какая-то девушка — с явньм намерением привлечь наше внимание — запела песню на чистейшем русском языке. Тогда — дело происходило в 1975 году — у нас не было еще дипломатических отношений с Филиппинами и услышать здесь, в тропиках, за столько тысяч километров от Москвы, звучание русских слов было просто чудом. Мы, естественно, бросились к ней, стали расспрашивать. Выяснилось, что ее зовут Вера, что она — дочь русских эмигрантов. Во время Гражданской войны ее мама — в ту пору маме было семнадцать лет — попала в Харбин. Здесь она вышла замуж. Потом судьба забросила их в Манилу, где они уже осели навсегда. Отец умер. Вера живет вдвоем с матерью.
Но особенно памятна мне встреча в столице Филиппин Маниле.
Я попал в эту экзотическую страну в составе нашей делегации, которая была приглашена на симпозиум писателей стран Азии и Африки.
Принимали нас по-восточному пышно и гостеприимно. Мы буквально сгибались под тяжестью гирлянд из цветов сампагиты, запахом своим напоминающей жасмин. В нашу честь устраивались бесконечные приемы с музыкой, танцами и плясками под стук бамбуковых шестов.
Один из таких приемов, как это здесь принято, проходил на крыше многоэтажного здания. Оттуда открывался изумительный вид на город и море.
Мы с моим приятелем Гурамом Асатиани очутились в компании филиппинских киноактеров и певиц. Мы пили то кока-колу, то соки, перебрасывались незначащими фразами. И вдруг какая-то девушка — с явньм намерением привлечь наше внимание — запела песню на чистейшем русском языке. Тогда — дело происходило в 1975 году — у нас не было еще дипломатических отношений с Филиппинами и услышать здесь, в тропиках, за столько тысяч километров от Москвы, звучание русских слов было просто чудом. Мы, естественно, бросились к ней, стали расспрашивать. Выяснилось, что ее зовут Вера, что она — дочь русских эмигрантов. Во время Гражданской войны ее мама — в ту пору маме было семнадцать лет — попала в Харбин. Здесь она вышла замуж. Потом судьба забросила их в Манилу, где они уже осели навсегда. Отец умер. Вера живет вдвоем с матерью.