Валис   ::   Дик Филип

— Они не оправдывают. Просто песня о ком-то, кто принимает кокаин. К тому же это его убивает. Не впрямую, правда — он попадает под поезд.

— Но из-за них я подсела на наркотики, — возразила Глория.

— Из-за «Мертвецов»?

— Из-за того, — сказала Глория, — что все от меня этого ждали. Мне осточертело делать то, чего ждут от меня другие.

— Не надо убивать себя, — сказал Жирный. — Переезжай ко мне. Я живу совсем один, и ты мне нравишься. В самом деле. Давай хоть попробуем. Мы — я и мои друзья — перевезем твои шмотки. Можно придумать кучу занятий; будем ходить куда-нибудь… ну как сегодня на пляж. Разве тут не классно?

Глория ничего не ответила.

— Мне будет жутко хреново, — продолжал Жирный, — до конца моих дней, если ты с собой покончишь.

Таким образом, как стало ясно Жирному позже, он привел Глории наименее веские доводы продолжать жить. Это стало бы ее одолжением другим людям. Он не мог найти худшего аргумента, даже если бы искал его годами. Лучше бы уж сразу переехать ее «фольксвагеном». Вот почему на «горячие» телефонные линии для самоубийц нельзя сажать кретинов. Жирный понял это в Ванкувере, когда, готовый покончить с собой, позвонил в Кризисный центр Британской Колумбии и получил квалифицированный совет. Между этим событием и тем, что Жирный сказал Глории в тот день, нет никакой связи.

Остановившись, чтобы смахнуть маленький камешек со ступни, Глория сказала:

— Мне бы хотелось переночевать у тебя.