Христианство на пределе истории   ::   Кураев Андрей

Уж они-то ему напомнили бы, что «имя есть ядро личности, ее неизменная величина» [242] . И апостол узнал бы в этом тезисе весьма распространенные в язычестве Ближнего Востока верования в то, что имя есть судьба [243] … Вот только кто же послал апостола на проповедь: шумерские боги или Иисус из Назарета?

А еще «группа священноиноков и мирян» своим заявлением о том, будто «человек с момента своего творения (от Адама) от Бога получает имя» [244] заставила меня вспомнить, что как раз «с момента творения» человек не имеет никакого личного имени. Бытописатель ни разу не называет имени человека, который жил в этом саду. В рассказе о грехопадении нет Адама и Евы. Имя Евы зазвучало лишь в Быт.3, 20, то есть уже по ту сторону грехопадения. А Адам как имя (без артикля) в еврейском тексте появляется лишь в Быт.4, 25. До этого же в библейском тексте стоит не Адам, но ха-Адам, то есть – «человек».

Иногда же роль «идентификатора», приставляемого к имени человека для обозначения именно этой персоны служит как раз… цифра. Так происходит при упоминании владык светских и церковных: Николай Второй, Алексий Второй…

Преп. Феодор Студит в одном из писем к своим собратьям предлагал – ввиду неизбежной перлюстрации писем – обозначить действующих лиц буквами греческого алфавита. Сам Феодор подписывался последней буквой алфавита – «омега», а его духовника, игумена Платона, обозначала буква «альфа» [245] . Для всех 24 букв греческого алфавита (и для трех дополнительных) нашлись обозначаемые ими персонажи.