JК
Заратустра: Танцующий Бог :: Ошо
Страница: 146 из 285Но, убегая отмира, вы не станете разумными; вы станете еще более отсталыми.
Подлинная религия будет делать людей более разумными, более сознательными, более радостными. Жизнь, отданная песне и танцу — единственно религиозная жизнь.
... Так говорил Заратустра.
О трех превращениях
29 марта 1987 года.
Возлюбленный Ошо,
О ТРЕХ ПРЕВРАЩЕНИЯХ
Я говорю вам о трех превращениях духа: о том, как дух стал верблюдом, верблюд — львом и, наконец, лев — ребенком.
Много трудного существует для духа, для духа сильного и выносливого, способного к почитанию: всего самого трудного и тяжелого жаждет сила его.
«Что такое тяжесть?» — вопро шает выносливый дух, становится как верблюд на колени и хочет, чтобы его хорошенько навьючили.
«Герои, в чем наибольшая тяжесть? — вопрошает выносливый дух. — В том, чтобы я мог взять все это на себя и возрадовался силе своей».
Не означает ли это: унизиться, чтобы причинить боль высокомерию своему?
Или это значит: расстаться с нашим делом, когда празднует оно победу? Или подняться на высокую г ору, чтобы искусить искусителя? ..
Или это значит: любить тех, кто нас презирает, и протянуть руку призраку, который стремится запугать нас?
Все это, все самое трудное берет на себя выносливый дух: подобно навьюченному тяжелой поклажей верблюду, спешащему в пустыню, торопится в свою пустыню и он.
Подлинная религия будет делать людей более разумными, более сознательными, более радостными. Жизнь, отданная песне и танцу — единственно религиозная жизнь.
... Так говорил Заратустра.
О трех превращениях
29 марта 1987 года.
Возлюбленный Ошо,
О ТРЕХ ПРЕВРАЩЕНИЯХ
Я говорю вам о трех превращениях духа: о том, как дух стал верблюдом, верблюд — львом и, наконец, лев — ребенком.
Много трудного существует для духа, для духа сильного и выносливого, способного к почитанию: всего самого трудного и тяжелого жаждет сила его.
«Что такое тяжесть?» — вопро шает выносливый дух, становится как верблюд на колени и хочет, чтобы его хорошенько навьючили.
«Герои, в чем наибольшая тяжесть? — вопрошает выносливый дух. — В том, чтобы я мог взять все это на себя и возрадовался силе своей».
Не означает ли это: унизиться, чтобы причинить боль высокомерию своему?
Или это значит: расстаться с нашим делом, когда празднует оно победу? Или подняться на высокую г ору, чтобы искусить искусителя? ..
Или это значит: любить тех, кто нас презирает, и протянуть руку призраку, который стремится запугать нас?
Все это, все самое трудное берет на себя выносливый дух: подобно навьюченному тяжелой поклажей верблюду, спешащему в пустыню, торопится в свою пустыню и он.