Жизнь и смерть Кришнамурти   ::   Латьенс Мери

Он сказал „Что за боль“, схватился за затылок и лег. Несколько минут К., которого мы знали, отсутствовал. В течение двух часов мы наблюдали, какую сильную боль он испытывал. Он страдал так, как мало кто до него. Он сказал, что больно позади шеи. Его беспокоил зуб, вздулся живот, отвердев, и он стонал и прижимал его. Временами кричал. Несколько раз терял сознание. Когда он в первый раз пришел в себя, то попросил: „Закройте мне рот, когда я буду без сознания“. Он причитал: „Амма, о-о-о, Боже, дай мне покой. Я знаю, что им надо. Призови его обратно; я знаю, когда наступает предел боли, тогда они возвращают его. Они знают, сколько тело может вынести. Если я стану лунатиком, присматривайте за мной, но вряд ли я стану лунатиком. Они осторожны с этим телом — я чувствую себя таким старым — только часть меня функционирует. Я подобен индийской резиновой игрушке, с которой играет ребенок. Ребенок дает ей жизнь“. Лицо было изнуренным, истерзанным болью. Он сжимал кулаки, слезы текли из глаз. „Я чувствую себя как взбирающийся на гору паровоз“. Через два часа он снова потерял сознание. Когда он пришел в себя, то сказал: „Боль ушла. Глубоко внутри мне известно, что произошло. Я заполнен горючим. Бак полон“.

Затем он начал говорить, описывая то, что видел во время путешествий; он говорил о любви: «Знаете, что такое любовь? Нельзя держать облако в позолоченной клетке. Та боль делает мое тело подобным стали и — о! — таким подвижным, таким гибким, без мысли. Подобно шлифовке, изучению».