Жизнь и смерть Кришнамурти   ::   Латьенс Мери

о себе и своем предназначении больше, чем открыл людям? Когда он говорил нам с Мери Зимбалист, что подтвердит истину, если мы откроем ее, что мы сможем облечь ее в слова, действительно ли он так думал, когда говорил: «Мне говорить нельзя, но если откроете сами, тогда я смогу сказать». Итак, что же? Наверное, самое важное он сказал однажды Мери, когда она спросила его перед отлетом в Дели в конце октября 1985 года, увидится ли с ним снова: «Внезапно я не умру. Все предрешено за меня кем-то другим. Об этом нельзя говорить. Мне не разрешено, понимаешь? Все гораздо серьезней, есть вещи, о которых не знаешь. Громадные, и я не могу сказать. Все обусловлено „кем-то“ (заметьте, не „нечто“).

Очевидно, К. было известно многое о себе, о чем он никогда не говорил, хотя в последней записи он чуть-чуть приоткрыл занавес.

Многие люди поймут, что любая попытка решить загадку Кришнамурти — не только потеря времени, но и в целом не столь важна. Важно учение, а не его выразитель. Но для всех, кто знал юного Кришну, принимал участие в предшествовавших событиях и не может принять, что учение родилось в его мозгу, мучительная загадка остается до тех пор, пока кому-то не удастся «освободить, сделать пустым собственный мозг». К. говорил: «Эта вещь в комнате. Если вы спросите, что она есть, ответа не получите. Она скажет: „Вы слишком малы“. Да, вот то смиренное чувство, с которым остаешься; слишком мал, слишком мелочен, с вечно чирикающим мозгом.

В том же духе К.