JК
Жаркий июль :: Самбук Ростислав Феодосьевич
Страница: 1 из 151---------------------------------------------
Ростислав Феодосьевич Самбук
Жаркий июль
1
Сегодня суббота, но Марина встала в шесть утра. Я делаю вид, что сплю, однако одним глазом незаметно наблюдаю, как она бегает из кухни в комнату, ещё не одетая, в ночной рубашке, и мне приятно смотреть на неё вот такую — непричёсанную, с ненакрашенными губами и оголёнными руками. Думаю — зачем ей красить губы и ресницы, но Марина слишком серьёзно относится к своей внешности и каждое утро не менее получаса просиживает перед зеркалом. В конце концов, может, это и правильно, хотя, по моему глубокому убеждению, косметикой должны заниматься женщины не очень красивые, — все на свете требует улучшения, а Марина и так хороша: не раз видел, как на неё оглядываются мужчины, и это мне абсолютно не нравится.
По-моему, Марина об этом иного мнения, а мне приходится обуздывать свои чувства, хотя с удовольствием дал бы решительный отпор нахалу, который столь бесцеремонно разглядывает стройные Маринины ножки.
Но сегодня Марина отказалась от туши и помады, решительно стащила с меня одеяло и приказала:
— Вставай, лентяй, не то все проспишь!
Я схватился за подушку, словно она могла спасти меня, уткнулся в неё лицом. Мне и правда не хотелось вставать, но Марина была неумолима.
— Выезжаем через четверть часа! — сказала она тоном, не допускающим возражений, и отобрала у меня подушку. — Пять минут на умывание, десять на бритьё и столько же на завтрак.
Ростислав Феодосьевич Самбук
Жаркий июль
1
Сегодня суббота, но Марина встала в шесть утра. Я делаю вид, что сплю, однако одним глазом незаметно наблюдаю, как она бегает из кухни в комнату, ещё не одетая, в ночной рубашке, и мне приятно смотреть на неё вот такую — непричёсанную, с ненакрашенными губами и оголёнными руками. Думаю — зачем ей красить губы и ресницы, но Марина слишком серьёзно относится к своей внешности и каждое утро не менее получаса просиживает перед зеркалом. В конце концов, может, это и правильно, хотя, по моему глубокому убеждению, косметикой должны заниматься женщины не очень красивые, — все на свете требует улучшения, а Марина и так хороша: не раз видел, как на неё оглядываются мужчины, и это мне абсолютно не нравится.
По-моему, Марина об этом иного мнения, а мне приходится обуздывать свои чувства, хотя с удовольствием дал бы решительный отпор нахалу, который столь бесцеремонно разглядывает стройные Маринины ножки.
Но сегодня Марина отказалась от туши и помады, решительно стащила с меня одеяло и приказала:
— Вставай, лентяй, не то все проспишь!
Я схватился за подушку, словно она могла спасти меня, уткнулся в неё лицом. Мне и правда не хотелось вставать, но Марина была неумолима.
— Выезжаем через четверть часа! — сказала она тоном, не допускающим возражений, и отобрала у меня подушку. — Пять минут на умывание, десять на бритьё и столько же на завтрак.