Жаркий июль   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

— Прошу… — наконец улыбнулся, но улыбка получилась неискренней, вымученной. — Входите, пожалуйста, но не знаю: уголовный розыск — и ко мне…

Рядом с бетонированной дорожкой к веранде пролегала ещё одна, значительно шире, к большому кирпичному гаражу, построенному не один год назад: масляная краска на железных воротах кое-где облупилась и выгорела на солнце.

— По поводу покупки вами машины у гражданина Бабаевского, — объяснил я.

— Прошу, — указал он на веранду, — прошу, но не понимаю, почему это вас заинтересовало. Покупка оформлена через комиссионный магазин, все законно, какие могут быть ко мне претензии?

Не отвечая, я направился к дому. Хотел остановиться на веранде, но хозяин открыл дверь в комнату.

— В зале прохладнее, — пояснил он, — и больше тянет на беседу.

Моя версия с профессором сразу отпала: какой же профессор назовёт гостиную залом и скажет «тянет на беседу»? И все же «зал» был обставлен действительно с профессорским шиком. Толстый китайский ковёр чуть не на весь пол, модная импортная «стенка» с хрустальными вазами и фужерами, удобные кресла и диван. У окна фикус. Этот фикус совсем не гармонировал с хрусталём и ковром, однако свидетельствовал об устоявшихся вкусах Микиты Власовича Горобца или его супруги. В конце концов, какое мне дело до их вкусов — в комнате и правда было прохладно; я опустился в кресло и с удовольствием вытер платком пот со лба.