Жаркий июль   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Но перед этим ещё один вопрос: долго ждали в «Эврике»?

— Там от универмага два шага. Кофе заказал, а лысый уже в дверях. Он мне маг, я ему — деньги, и привет… Наше вам…

Печерский универмаг не такой уж и большой, и обошли мы его за несколько минут. Все продавщицы в красивых, сиреневого цвета халатах.

Я спросил у Рыбчинского, так ли была одета девушка, с которой разговаривал лысый, и получил утвердительный ответ. Вообще, поняв, что на этот раз ему не угрожают большие неприятности, Боря несколько приободрился. Когда мы вышли из трамвая, он выпил стакан пива из автомата. Честно говоря, мне тоже захотелось глотнуть пива, однако сама мысль о том, что я буду пить после Бори, была неприятна.

Он беззастенчиво рассматривал девушек, иногда оглядывался и кивал в сторону особенно хорошенькой.

— Тут красоток больше, чем товара, — наконец резюмировал он, когда мы остановились в последнем отделе, — но этот кадр… лучше нет!

Я приказал Рыбчинскому немного подождать, а сам пошёл к директору. Тот понял меня с полуслова. Через несколько минут мы сравнили состав продавщиц, работавших семнадцатого июня, с сегодняшним. Выяснилось, что трое в отпуске, одна уволилась, и ещё одна больна. Я попросил их личные дела. Две были блондинками и довольно симпатичными, но приглашённый в кабинет директора Рыбчинский лишь презрительно оттопырил губы:

— Я же говорил: это клёвая чувиха, ноги — во, длинные, и тут кое-что есть. — Он показал, что именно.