Две монахини и блудодей   ::   Эпосы, легенды и сказания

В испуге он подскочил на кровати и закричал:

– Что это случилось со мною?

Кун-чжао проснулась и сказала ему так:

– Не пугайтесь! Когда мы убедились, что намерение ваше твердо и неизменно, мы поняли, что не перенесем разлуки, и только потому отважились на этот дерзкий и злой поступок. Ведь иного средства удержать дорогого гостя у нас нет. А теперь мы хотим одеть вас монахиней, чтобы вы всегда доставляли нам радость.

Кун-чжао прильнула к нему с величайшею нежностью. Ее страстные слова, сулившие новые, еще более сладостные ласки, вскружили Да-цину голову, и он промолвил нерешительно:

– Вы сыграли надо мною злую шутку, пусть даже и. из добрых побуждений. Как я теперь покажусь па глаза людям?

– Волосы быстро отрастут, ждать придется недолго.

Да-цину пришлось уступить. Он переоделся монахиней и продолжал жить в обители, день и ночь предаваясь любовным утехам. Кун-чжао и Цзин-чжэнь не давали ему ни отдыха, ни поблажки, а вскоре к пим присоединились и две юные послушницы Кун-чжао.

Порой Кун-чжао с юношей была,

Порой Цзин-чжэнь его к себе звала.



Порой, дневные завершив дела,

Они все вместе шли из-за стола.



Вонзились в ствол два острых топора,

Но дерево стоит, как и вчера.



A воину – пусть он в бою неплох –

Легко ли биться против четырех?!



Почти погасла лампа, но на миг

Последний яркий пламень в ней возник.



Уже почти что пуст часов сосуд,

Но капли редкие еще текут.



Как будто им дано восстановить

Часов и дней разорванную нить…



Будь из железа наш любитель жен –

Ведь и тогда расплавился бы он.