JК
Две монахини и блудодей :: Эпосы, легенды и сказания
Страница: 48 из 54Но если расследование будет продолжаться, ее любовные проказы тоже откроются! «Удивительное дело! Про Да-цина никто и не вспоминает, а подбираются прямо ко мне!» – подумала она и стрельнула глазами в сторону монашка Цюй-фэя. Тот уже понял, что его старики обознались, и ответил настоятельнице беспомощным взглядом. Тем временем палачи надели на монахинь колодки. Но разве нежное, хрупкое тело монахинь способно выдержать жестокую муку? Когда на них надели колодки, они едва не лишились рассудка.
– О, могущественный господин начальник! Не вели нас пытать, мы расскажем всю правду.
Уездный дал знак палачам и приготовился слушать.
– Милостивый господин начальник, в саду зарыт не монах, а цзянынэн Хэ.
Услышав имя Хэ Да-цина, вся его родня и Третий Куай, не вставая с колен, подползли поближе, чтобы не упустить ни единой подробности.
– Почему же он без волос? – удивился уездный, и монахини рассказали ему все, как было.
Их рассказ полностью отвечал тому, что сообщалось в жалобе семьи Хэ, и уездный понял, что монахини сказали правду.
– Так! Насчет Хэ Да-цина все понятно. Но куда же скрылся монах Цюй-фэй? Говорите, да поживее! – крикнул он.
– Про монаха мы ничего не знаем, хоть убейте нас на месте, а сочинять и выдумывать не можем, – заплакали монахини.
Начальник уезда допросил послушниц и служек – все отвечали одинаково, и уездный решил: к исчезновению молодого монаха Цзин-чжэнь и Кун-чжао действительно непричастны. После этого он обратился к настоятельнице Ляо-юань и переодетому Цюй-фэю.
– О, могущественный господин начальник! Не вели нас пытать, мы расскажем всю правду.
Уездный дал знак палачам и приготовился слушать.
– Милостивый господин начальник, в саду зарыт не монах, а цзянынэн Хэ.
Услышав имя Хэ Да-цина, вся его родня и Третий Куай, не вставая с колен, подползли поближе, чтобы не упустить ни единой подробности.
– Почему же он без волос? – удивился уездный, и монахини рассказали ему все, как было.
Их рассказ полностью отвечал тому, что сообщалось в жалобе семьи Хэ, и уездный понял, что монахини сказали правду.
– Так! Насчет Хэ Да-цина все понятно. Но куда же скрылся монах Цюй-фэй? Говорите, да поживее! – крикнул он.
– Про монаха мы ничего не знаем, хоть убейте нас на месте, а сочинять и выдумывать не можем, – заплакали монахини.
Начальник уезда допросил послушниц и служек – все отвечали одинаково, и уездный решил: к исчезновению молодого монаха Цзин-чжэнь и Кун-чжао действительно непричастны. После этого он обратился к настоятельнице Ляо-юань и переодетому Цюй-фэю.