JК
Критикон :: Грасиан Бальтасар
Страница: 199 из 931Чары Фальсирены
Соломон, мудрейший из людей, был и тем, кого больше всего обманывали женщины; он же, любя их сильнее, чем все прочие мужи, более всего наговорил о них дурного: для мужчины, сказал он, нет худшего зла и злейшего врага, чем дурная женщина. Она крепче вина, сильней царя и как воплощенная ложь соперничает с самой истиной [164] . Дурной мужчина для тебя лучше доброй женщины, сказал тот, кто говорил лучше всех [165] ; преследуя тебя, мужчина причинит меньше зла, нежели женщина, следуя за тобой. Мало того, женщина – это не один враг, но все враги вкупе, все они укрылись в ней, как в крепости; плоть – ее сила, чтобы мужчину обессилить; а чтобы его уловить, Мир – ее кумир, сделал ее своими тенетами; Мир ее нарядил, Дьявол снарядил обманными ласками, она – Герион трехтелый [166] , тройная, гибельная для воли петля. Отсюда, верно, и пошло обыкновение представлять любое зло в облике женском – фурии, парки, сирены, гарпии, все они заключены в дурной женщине. В разные поры жизни одолевают мужчин разные соблазны – одни в юности, другие в старости, – но женщина во всякую пору. Никто от нее не убережется – ни юноша, ни зрелый муж, ни старец, ни мудрец, ни герой, ни святой; она всегда готова к бою, враг всеобщий и сугубо домашний – ибо помогают ей сами слуги души нашей: глаза дают доступ ее красоте, уши внимают нежным речам, руки привлекают, уста прославляют, язык призывает, ноги спешат к ней, грудь вздыхает по ней, сердце влечется к ней. И не позаботься небо, чтобы красота служила престолом глупости, ни одного мужчины не осталось бы в живых, ибо жизнь – это свобода.
Соломон, мудрейший из людей, был и тем, кого больше всего обманывали женщины; он же, любя их сильнее, чем все прочие мужи, более всего наговорил о них дурного: для мужчины, сказал он, нет худшего зла и злейшего врага, чем дурная женщина. Она крепче вина, сильней царя и как воплощенная ложь соперничает с самой истиной [164] . Дурной мужчина для тебя лучше доброй женщины, сказал тот, кто говорил лучше всех [165] ; преследуя тебя, мужчина причинит меньше зла, нежели женщина, следуя за тобой. Мало того, женщина – это не один враг, но все враги вкупе, все они укрылись в ней, как в крепости; плоть – ее сила, чтобы мужчину обессилить; а чтобы его уловить, Мир – ее кумир, сделал ее своими тенетами; Мир ее нарядил, Дьявол снарядил обманными ласками, она – Герион трехтелый [166] , тройная, гибельная для воли петля. Отсюда, верно, и пошло обыкновение представлять любое зло в облике женском – фурии, парки, сирены, гарпии, все они заключены в дурной женщине. В разные поры жизни одолевают мужчин разные соблазны – одни в юности, другие в старости, – но женщина во всякую пору. Никто от нее не убережется – ни юноша, ни зрелый муж, ни старец, ни мудрец, ни герой, ни святой; она всегда готова к бою, враг всеобщий и сугубо домашний – ибо помогают ей сами слуги души нашей: глаза дают доступ ее красоте, уши внимают нежным речам, руки привлекают, уста прославляют, язык призывает, ноги спешат к ней, грудь вздыхает по ней, сердце влечется к ней. И не позаботься небо, чтобы красота служила престолом глупости, ни одного мужчины не осталось бы в живых, ибо жизнь – это свобода.