Критикон   ::   Грасиан Бальтасар

– Да, род могучий, – отвечал Лентяй, – но япредпочел бы Манрикесов [642] .

Изумило странников то, что многие прибивали над дверями своих домов большие щиты с гербами, когда в доме и реала не было. А ведь некто сказал, что нет ничего реальнее реала и что его герб – королевский реал. На тех щитах красовались любезные сердцу владельцев химеры: одни там изобразили деревья, а надо бы пни; другие – зверей, а правильней бы скотов; воздушные замки со множеством башен, а надо бы одну башню, вавилонскую. Отдавали кучу золота за ржавое железное копье – оно, мол, баскское! – и копейки не давали за копье галисийское.

– А вы не заметили, – спросил Лентяй, – какие приклеивают к именам хвосты: Гонсалес де Такой-то, Родригес де Сякой-то, Перес де Оттуда-то и Фернандес де Вон-откуда? Неужели никто не желает быть де Отсюда?

Старались привиться к дереву высокому и пышному – одни действовали черенком, другие – глазками. Иные хвалились, что вышли из благородных домов, и это было верно, только в дома-то они прежде через балконы да окна забрались.

– Моя кровь такая голубая, что никогда не покраснеет, – говорил один дворянин.

– И верно. Будь в роду хоть одна девица, тогда было бы кому краснеть.

– Воистину, ничего нет реальнее королевского реала, – заметил Андренио, – особливо же восьмерного.

– Ох, и осточертел же мне, – говорил Критило, – этот первый чердак!

– Погоди охать, впереди еще немало других, куда противней. Вот, например, этот.