JК
Жена по заказу :: Драбкина Алла
Страница: 21 из 291И все бы было хорошо, если б я поточней запомнила, из какого дома и квартиры вышла. Младенец сам привел меня домой, но к тому времени он описался и обкакался. А дома меня ждали разгневанные родители.
– ..А теперь они не дают мне разогнуться. Хотят, чтобы я писала не пять, а десять листов в месяц. Этот мой Гунур Гнус снится мне по ночам. Вначале я пишу нормальный текст, а потом его оглупляю. Двойная работа…
– Да... при совдепии мы научились дурачить власти, а теперь уже вам, молодым, надо учить дурачить себя…
– Но я бы хотела видеть читателей, которым нравится мой Гунус… Неужели болезнь зашла так далеко?
– Читателей твоего Гунуса видела я. Взялась воспитывать семилетнего подонка у новых русских. Слегка дала ему по рукам, когда он пытался поджечь скатерть на столе… А там кругом этот немецкий пластик, эти обои, которые сами по себе могут вспыхнуть… Меня выгнали и не заплатили. Они очень не любят платить. Потом общие знакомые мне рассказали, что я была пятой по счету – и никому не платили. И вот уже месяц я живу… вот так.
До сих пор не пойму, почему мы с Манюней расхохотались. Наверное, сработало воображение: Гунус, обкаканный младенец, декабристы с Марксом под мышкой, хлорка с французской косметикой – адский коктейль.
– Я боялась идти к вам с этим, – робко приступила Манюня к цели своего прихода, – но раз уж вы работали с детьми… Понимаете, ни в моем старом издательстве, ни в «Гунусе» про вас слышать не хотят.
– ..А теперь они не дают мне разогнуться. Хотят, чтобы я писала не пять, а десять листов в месяц. Этот мой Гунур Гнус снится мне по ночам. Вначале я пишу нормальный текст, а потом его оглупляю. Двойная работа…
– Да... при совдепии мы научились дурачить власти, а теперь уже вам, молодым, надо учить дурачить себя…
– Но я бы хотела видеть читателей, которым нравится мой Гунус… Неужели болезнь зашла так далеко?
– Читателей твоего Гунуса видела я. Взялась воспитывать семилетнего подонка у новых русских. Слегка дала ему по рукам, когда он пытался поджечь скатерть на столе… А там кругом этот немецкий пластик, эти обои, которые сами по себе могут вспыхнуть… Меня выгнали и не заплатили. Они очень не любят платить. Потом общие знакомые мне рассказали, что я была пятой по счету – и никому не платили. И вот уже месяц я живу… вот так.
До сих пор не пойму, почему мы с Манюней расхохотались. Наверное, сработало воображение: Гунус, обкаканный младенец, декабристы с Марксом под мышкой, хлорка с французской косметикой – адский коктейль.
– Я боялась идти к вам с этим, – робко приступила Манюня к цели своего прихода, – но раз уж вы работали с детьми… Понимаете, ни в моем старом издательстве, ни в «Гунусе» про вас слышать не хотят.