Рассказы Ляо Чжая о необычайном   ::   Сунлин Пу

Алексеевым конфуцианства, даосизма, буддизма, составляющих религиозные верования китайского народа, поражает не одна лишь глубина знаний ученого. Нас покоряет ясность атеистической мысли, вскрывающей природу, любой религии, у воспитанного с детства в истовом православии и, значит, перевоспитавшего себя ученого, умевшего написать еще в 1910 году: «Что есть религия Китая? – Вряд ли она отличается от религий человечества по своему существу. Это та же боязнь грозной силы природы и темной силы воображения, наваждений, напастей, скорбей, зол и всякого лиха, ищущая возможности от них заслониться. Всякий способ является одинаково хорошим: заклинание бесов профессиональными фокусниками, приношения Будде, даосской Троице, сонмам духов всех специальностей, аллаху и, наконец, служение христианскому богу и святым его».

В. М. Алексеев считал, что изучение религий Китая «является фундаментом для понимания и обьяснения цивилизации и культуры этой страны», литература же для него «самый важный феномен этой цивилизации». Китайская культура В. М. Алексеевым формулируется «прежде всего, как конфуцианский универсальный комплекс, но затем и как буддийский инфильтрат, питающий своими соками не только китайский быт, но и, например, всю китайскую литературу, и, наконец, как культура даосская, без которой конфуцианство, очевидно, было бы лишь безжизненным педантизмом».

В. М. Алексеев выдвинул идею непрерывности китайской культуры, возникшую у него при изучении народной картины и затем все более утверждавшуюся.