JК
Торикаэбая моногатари, или Путаница :: Автор неизвестен
Страница: 155 из 237Его нрав позволял ему любить многих женщин, но теперь он сделался так несчастен, так мучался и горевал, его страдания не прекращались ни днем, ни ночью, и только личико мальчика поддерживало в нем жизнь, но слезы все текли и текли.
- 35 -
В другое время Сайсё стал бы слагать стихи, полные грустного очарования, но теперь он был погружен в мрачные думы, тосковал и ужасно терзался, все более падая духом.
Дочь Удайдзина — Ённокими — и на этот раз родила очень красивую девочку, но сама она так ослабела, что и теперь ее состояние внушало беспокойство, она угасала, и было непонятно, жива ли она еще или уже нет. Обливаясь слезами, она думала: «Я умру, ни разу больше не повидав отца и не получив его прощения». Видя ее страдания, ее мать не могла сдержать слез. Она сказала Удайдзину: «Если бы быть уверенным в том, что она останется жить, тогда можно было бы рассуждать, что скажут о ней люди, но теперь…»
Хотя Удайдзин и сказал в сердцах, что не хочет больше видеть дочь и выгнал Ённокими, но время сделало свое дело — он любил и жалел ее. Он так обожал дочь, что слышать сетования жены было для него нестерпимым испытанием. «Все находится во власти судьбы, не попрощаться с умирающей — так несправедливо и бессердечно!»
Когда Удайдзин пришел к Ённокими, он не мог понять, была ли его столь любимая дочь жива или мертва, ее чрезмерно длинные волосы покрывали одежду, она лежала.
- 35 -
В другое время Сайсё стал бы слагать стихи, полные грустного очарования, но теперь он был погружен в мрачные думы, тосковал и ужасно терзался, все более падая духом.
Дочь Удайдзина — Ённокими — и на этот раз родила очень красивую девочку, но сама она так ослабела, что и теперь ее состояние внушало беспокойство, она угасала, и было непонятно, жива ли она еще или уже нет. Обливаясь слезами, она думала: «Я умру, ни разу больше не повидав отца и не получив его прощения». Видя ее страдания, ее мать не могла сдержать слез. Она сказала Удайдзину: «Если бы быть уверенным в том, что она останется жить, тогда можно было бы рассуждать, что скажут о ней люди, но теперь…»
Хотя Удайдзин и сказал в сердцах, что не хочет больше видеть дочь и выгнал Ённокими, но время сделало свое дело — он любил и жалел ее. Он так обожал дочь, что слышать сетования жены было для него нестерпимым испытанием. «Все находится во власти судьбы, не попрощаться с умирающей — так несправедливо и бессердечно!»
Когда Удайдзин пришел к Ённокими, он не мог понять, была ли его столь любимая дочь жива или мертва, ее чрезмерно длинные волосы покрывали одежду, она лежала.