JК
Ведьма :: Мишле Жюль
Страница: 11 из 323, как тяжкий упрек, как несокрушимую ссылку природы на свои права.
***
Молодой афинянин отправляется в Коринф к отцу своей невесты. Он остался язычником и не знал, что семья, в которую он собирался вступить, приняла христианство. Он приехал поздно вечером. Все уже легли за исключением матери, которая приносит ему ужин и желает покойной ночи. Он падает от утомления. Не успел он задремать, как в комнату входит девушка, в белой вуали, а на лбу – черная с золотом повязка. Она видит его и, пораженная, поднимая свою белую руку, говорит: «Ужели я уже настолько чужая здесь в доме! Бедная затворница! Но мне стыдно, и я ухожу! Спи!» – «Останься, прекрасная дева, вот дары Цереры, Вакха, а с тобой пришел и Амур. Не бойся! Не будь такой бледной...» – «Не прикасайся, юноша. Я не принадлежу больше радости. В силу обета моей больной матери юность и жизнь погибли навеки. Боги ушли. И единственные жертвы – то жертвы людьми!» – «Так это ты, моя дорогая невеста, предназначенная мне с детства. Клятва наших родителей соединила нас навсегда, и небо нас благословило. О дева, будь моей!» – «Нет, нет, мой друг. Не я! Ты возьмешь мою младшую сестру. Когда я буду вздыхать в своей холодной темнице, ты в ее объятиях думай обо мне, обо мне, которая терзается и думает только о тебе, которую снова покроет прах».– «Клянусь этим светочем! Факелом Гименея! Ты поедешь со мной к моему отцу! Останься, милая!»
И он предлагает ей как свадебный дар золотую чашу. Она дает ему свою цепь, предпочитая взять вместо чаши прядь его волос.
***
Молодой афинянин отправляется в Коринф к отцу своей невесты. Он остался язычником и не знал, что семья, в которую он собирался вступить, приняла христианство. Он приехал поздно вечером. Все уже легли за исключением матери, которая приносит ему ужин и желает покойной ночи. Он падает от утомления. Не успел он задремать, как в комнату входит девушка, в белой вуали, а на лбу – черная с золотом повязка. Она видит его и, пораженная, поднимая свою белую руку, говорит: «Ужели я уже настолько чужая здесь в доме! Бедная затворница! Но мне стыдно, и я ухожу! Спи!» – «Останься, прекрасная дева, вот дары Цереры, Вакха, а с тобой пришел и Амур. Не бойся! Не будь такой бледной...» – «Не прикасайся, юноша. Я не принадлежу больше радости. В силу обета моей больной матери юность и жизнь погибли навеки. Боги ушли. И единственные жертвы – то жертвы людьми!» – «Так это ты, моя дорогая невеста, предназначенная мне с детства. Клятва наших родителей соединила нас навсегда, и небо нас благословило. О дева, будь моей!» – «Нет, нет, мой друг. Не я! Ты возьмешь мою младшую сестру. Когда я буду вздыхать в своей холодной темнице, ты в ее объятиях думай обо мне, обо мне, которая терзается и думает только о тебе, которую снова покроет прах».– «Клянусь этим светочем! Факелом Гименея! Ты поедешь со мной к моему отцу! Останься, милая!»
И он предлагает ей как свадебный дар золотую чашу. Она дает ему свою цепь, предпочитая взять вместо чаши прядь его волос.