Ведьма   ::   Мишле Жюль

***



Они погубили себя, но не остановили дела, как не остановил его и поданный королю протест города. Грандье был присужден к сожжению на костре (18 августа 1634 г.).

Ярость его врагов была так велика, что до костра они потребовали вторично, чтобы в его тело вонзили булавку с целью отыскать печать дьявола. Один из судей пожелал даже, чтобы у него вырвали ногти, однако хирург отказал.

Боялись эшафота, боялись последних слов страдальца. Так как в его бумагах нашли сочинение против безбрачия священников, то его сочли не только за колдуна, но и за вольнодумца. Вспоминали смелые речи, направленные мучениками свободной мысли против своих судей, вспоминали последнее слово Джордано Бруно, смелую угрозу Банини. Стали торговаться с Грандье. Ему сказали, что если он будет благоразумен, то его не сожгут, а удавят. Слабый священник, человек плоти, сделал плоти еще одну уступку и обещал не говорить. Он молчал как по дороге к плахе, так и на эшафоте. Когда его крепко привязали к столбу, когда все было готово, когда уже поднесли огонь, чтобы его окружить пламенем и дымом, один из монахов, его исповедник, зажег костер, не дожидаясь палача. Несчастный, которого обязали словом, мог только промолвить: «Так вы меня обманули».

Поднялся огненный вихрь, запылало горнило страданий.

Послышались лишь крики.

В своих мемуарах Ришелье говорит об этом деле мало и с явным стыдом. Он дает понять, что подчинялся полученным приказаниям, общественному мнению.