JК
Ведьма :: Мишле Жюль
Страница: 222 из 323Сатана – только болезнь!
Одержимость, в свою очередь, не что иное, как результат затворнической, сидячей, скучной, неестественной монастырской жизни. Медики называли физическими бурями тех 6500 чертей, которые вселились в Мадлену (в деле Гоффриди), те легионы, которые сражались в теле раздраженных монахинь Лудена и Лувье. «Если Эол потрясает всю землю,– говорил Ивелен,– почему не может он потрясти тело девушки?» А хирург, исследовавший Кадьер (читатель сейчас с ней познакомится), холодно заявляет: Просто бешенство матки».
«Странное падение! Перед простыми средствами, перед заклинаниями а 1а Мольер ужели испарится и исчезнет побежденный, сбитый с толку ужас средневековья?
Это значило бы сузить вопрос. Сатана все же нечто большее Врачи не замечают ни его возвышенности, ни его низменности, ни его великолепного бунта в науке, ни странных компромиссов между благочестивой интригой и нравственной нечистоплотностью, которые он себе позволяет в начале XVIII в., соединяя в одном лице Приапа и Тартюфа.
***
Мы все говорим, что знаем XVIII столетие, и, однако, никто не может указать существенную черту, которая его характеризовала бы.
Чем более цивилизованным и просвещенным было это столетие, его поверхность, чем более залиты светом были его верхние этажи, тем герметичнее внизу замыкалась обширная область церковного мира, мира монастырей, легковерных женщин, болезненных и всему готовых поверить. В ожидании Калиостро, Месмера и магнетизеров, которые появятся в конце века, немало священников продолжают эксплуатировать умершее колдовство.
Одержимость, в свою очередь, не что иное, как результат затворнической, сидячей, скучной, неестественной монастырской жизни. Медики называли физическими бурями тех 6500 чертей, которые вселились в Мадлену (в деле Гоффриди), те легионы, которые сражались в теле раздраженных монахинь Лудена и Лувье. «Если Эол потрясает всю землю,– говорил Ивелен,– почему не может он потрясти тело девушки?» А хирург, исследовавший Кадьер (читатель сейчас с ней познакомится), холодно заявляет: Просто бешенство матки».
«Странное падение! Перед простыми средствами, перед заклинаниями а 1а Мольер ужели испарится и исчезнет побежденный, сбитый с толку ужас средневековья?
Это значило бы сузить вопрос. Сатана все же нечто большее Врачи не замечают ни его возвышенности, ни его низменности, ни его великолепного бунта в науке, ни странных компромиссов между благочестивой интригой и нравственной нечистоплотностью, которые он себе позволяет в начале XVIII в., соединяя в одном лице Приапа и Тартюфа.
***
Мы все говорим, что знаем XVIII столетие, и, однако, никто не может указать существенную черту, которая его характеризовала бы.
Чем более цивилизованным и просвещенным было это столетие, его поверхность, чем более залиты светом были его верхние этажи, тем герметичнее внизу замыкалась обширная область церковного мира, мира монастырей, легковерных женщин, болезненных и всему готовых поверить. В ожидании Калиостро, Месмера и магнетизеров, которые появятся в конце века, немало священников продолжают эксплуатировать умершее колдовство.