JК
Ведьма :: Мишле Жюль
Страница: 254 из 323Она не поддавалась больше экстазу, хотела подчиняться, казалось, только разуму.
Он надеялся держать ее в руках очарованием и авторитетом, наконец, одержимостью и плотской привычкой.
Ничего не выходило. Юная душа, не столько завоеванная, сколько захваченная врасплох (и притом предательски), незаметно пробуждалась к естественной жизни. Он был оскорблен. От прежней профессии педанта, тирана детей, которых он мог по желанию наказывать, тирана монахинь, не менее зависимых, он сохранил ревнивое отношение к своей власти. Он решил снова подчинить себе Екатерину, наказав ее за этот первый маленький бунт, если так можно было назвать робкий порыв порабощенной души к освобождению.
22 мая, когда по своему обыкновению она исповедовалась у него, он отказал ей в отпущении на том основании, что она очень грешна, что завтра он должен наложить на нее большое, очень большое наказание.
Какое? Пост? Но она и без того была до последней степени истощена. Продолжительные молитвы – другая епитимья – были не в духе исповедника-квиетиста, и он запрещал их. Оставалось – телесное наказание, бичевание. Это было наказание общераспространенное, практиковавшееся как в монастырях, так и в школах. Это наказание применялось так просто и сокращенно, что наказание налагалось во времена более первобытные и грубые даже в самой церкви. Из фабльо, этих наивных картин нравов, мы узнаем, что священники после исповеди тут же, на месте, позади исповедальни, били мужа и жену.
Он надеялся держать ее в руках очарованием и авторитетом, наконец, одержимостью и плотской привычкой.
Ничего не выходило. Юная душа, не столько завоеванная, сколько захваченная врасплох (и притом предательски), незаметно пробуждалась к естественной жизни. Он был оскорблен. От прежней профессии педанта, тирана детей, которых он мог по желанию наказывать, тирана монахинь, не менее зависимых, он сохранил ревнивое отношение к своей власти. Он решил снова подчинить себе Екатерину, наказав ее за этот первый маленький бунт, если так можно было назвать робкий порыв порабощенной души к освобождению.
22 мая, когда по своему обыкновению она исповедовалась у него, он отказал ей в отпущении на том основании, что она очень грешна, что завтра он должен наложить на нее большое, очень большое наказание.
Какое? Пост? Но она и без того была до последней степени истощена. Продолжительные молитвы – другая епитимья – были не в духе исповедника-квиетиста, и он запрещал их. Оставалось – телесное наказание, бичевание. Это было наказание общераспространенное, практиковавшееся как в монастырях, так и в школах. Это наказание применялось так просто и сокращенно, что наказание налагалось во времена более первобытные и грубые даже в самой церкви. Из фабльо, этих наивных картин нравов, мы узнаем, что священники после исповеди тут же, на месте, позади исповедальни, били мужа и жену.