Страница:
108 из 322
Когда серенада окончилась, дон Козме отослал музыкантов по домам в тех же каретах, а сам остался с Доминго на улице до тех пор, пока не разошлись все любопытные, привлеченные музыкой. Тут дворецкий подошел к балкону, а камеристка, с позволения своей госпожи, сказала ему через глазок в ставнях:
— Это вы, сеньор дон Козме?
— А кто это спрашивает? — отозвался он сладеньким голоском.
— Донья Лусиана, — отвечала камеристка, — она желает знать, вашей ли любезности мы обязаны этим концертом?
— Это только ничтожный образчик тех развлечений, которые готовит моя любовь для чуда наших дней — для доньи Лусианы, если только она пожелает их принять от влюбленного, который принесен в жертву на алтарь ее красоты.
От этих вычурных выражений донья Лусиана чуть было не прыснула со смеху, но, сдержавшись, она подошла к оконцу и сказала шталмейстеру, как только могла серьезно:
— Сеньор дон Козме, по всему видно, что вы не новичок в любовных делах. Все влюбленные должны бы учиться у вас, как служить дамам. Я очень польщена вашей серенадой и не забуду ее. Но, — прибавила она, — уходите: нас могут подслушать; в другой раз мы поговорим побольше.
С этими словами она затворила окно, оставив дворецкого весьма довольным оказанной ему милостью, а пажа весьма удивленным, что она сама участвует в затеянной им комедии.
Этот маленький праздник, считая кареты и изрядное количество вина, выпитого музыкантами, обошелся дону Козме в сто дукатов, а два дня спустя наперсник вовлек его в новые расходы, и вот каким образом.
|< Пред. 106 107 108 109 110 След. >|