Альтернатива (Весна 1941)   ::   Семенов Юлиан

Не откажетесь?

– Ни в коем случае.

– В камере очень сыро?

– Да, признаться. Это не Адриатика.

– Как раз Адриатика ночью — самое что ни на есть сырое место в Хорватии.

– Насколько я знаком с геополитической доктриной Муссолини и Гитлера, Адриатическое побережье останется хорватским до тех лишь пор, пока существует Югославия.

– Что за чепуха! Хорватия не может жить без выхода к морю, и это отлично понимают в Риме и Берлине.

– Ну-ну...

– А про сырость в камере я не зря спросил, Аджия. Я спросил об этом корыстно.

– Так и я вам небескорыстно ответил.

– Видите ли, в чем дело, — словно бы не слыша последних его слов, продолжал Ковалич, — вместе с вашей группой арестован Август Цесарец. Я не хочу делить лавровые венки, но из всех вас, из интеллектуальной головки партии, он все-таки самый талантливый. Вы согласны?

– Бесспорно.

– Он, Назор и Крлежа — самые блестящие литераторы нашей родины, не так ли?

– Именно так. Надо надеяться, что вы, такой гуманный полицейский, посадите Цесарца в сносную камеру.

– Я хочу, чтобы он вообще вышел из тюрьмы.

– Если вы хотите этого, не предлагайте ему тех условий, которые только что предлагали мне.

– Я хочу, чтобы вы уговорили его выйти из тюрьмы.

– Просто так взять и выйти из тюрьмы? Или предварительно надо постучать в дверь камеры?

– Ему не надо ни поддерживать нас, ни выступать против нас. Ему надо сделать шаг в сторону.