JК
Байки под хмельком :: Романов Сергей
Страница: 374 из 391А с другой стороны появились два бомжа. И тот и другой застегивали ширинки на помятых брюках. И один сказал:
- Ну, что ещё по пивку? Я угощаю...
1997 г.
ЩУКАРЬ
На своем веку я немало повидал страстных кошатников и собачников. Знал людей, которые увлекались разведением крыс и хомяков, попугаев и канареек, черепах и ящериц. Довелось бывать в гостях у любителей аквариумных рыбок, в квартирах которых размещалось по десятку, а то и больше аквариумов. Но встречаться с обожателем хищных щук никогда не приходилось. А он, Виктор Половцев, был действительно обожателем этой озерной породы. Мало того, его увлечение переросло в настоящую страсть.
Мы познакомились с ним, когда я на месяц приехал к шурину в Шуровское. Тихую сибирскую деревеньку, затерявшуюся среди небольших озер, речных проток и бесчисленных березовых и сосновых перелесков.
В тот же день шурин повел меня на край деревни, где по его словам жил самый заядлый щукарь Сибири. На крылечке сидел парень лет тридцати и распутывал жерлицы. Мы познакомились.
Продолговатое худое лицо, густая шевелюра, которая по-видимому в последний раз расчесывалась ещё при царе Горохе, оттопыренные уши, рот, как говорят, до ушей, тонкие губы. И нос... О, что это был за нос! Узкий, длинный, с вздернутым кончиком, опоясывал который, двойной глубокий шрам. Можно было подумать, что Витькин нос кто-то дважды прострочил по кругу на швейной машинке.
- Ну, что ещё по пивку? Я угощаю...
1997 г.
ЩУКАРЬ
На своем веку я немало повидал страстных кошатников и собачников. Знал людей, которые увлекались разведением крыс и хомяков, попугаев и канареек, черепах и ящериц. Довелось бывать в гостях у любителей аквариумных рыбок, в квартирах которых размещалось по десятку, а то и больше аквариумов. Но встречаться с обожателем хищных щук никогда не приходилось. А он, Виктор Половцев, был действительно обожателем этой озерной породы. Мало того, его увлечение переросло в настоящую страсть.
Мы познакомились с ним, когда я на месяц приехал к шурину в Шуровское. Тихую сибирскую деревеньку, затерявшуюся среди небольших озер, речных проток и бесчисленных березовых и сосновых перелесков.
В тот же день шурин повел меня на край деревни, где по его словам жил самый заядлый щукарь Сибири. На крылечке сидел парень лет тридцати и распутывал жерлицы. Мы познакомились.
Продолговатое худое лицо, густая шевелюра, которая по-видимому в последний раз расчесывалась ещё при царе Горохе, оттопыренные уши, рот, как говорят, до ушей, тонкие губы. И нос... О, что это был за нос! Узкий, длинный, с вздернутым кончиком, опоясывал который, двойной глубокий шрам. Можно было подумать, что Витькин нос кто-то дважды прострочил по кругу на швейной машинке.