Бог - император Дюны   ::   Херберт Фрэнк

Тени лунного света спрятали ее глаза, что позволило вообразить, будто они точно так же полностью синие, как и его собственные, синева спайсомана. С этим воображаемым добавлением Сиона обретала занятное сходство с его давно умершей Гани. Овал ее лица и посадка глаз. Он чуть не сказал Сионе об этом, но затем подумал, что лучше не говорить.

– Ты ешь людскую пищу? – спросила Сиона.

– Долгое время, после того, как я надел на себя кожу песчаной форели, я чувствовал желудочный голод, – сказал он. – Иногда я принимаю еду. В основном, мой желудок ее отвергает. Реснички песчаной форели проникли почти всюду в мою человеческую плоть. Еда стала для меня одной докукой. Ныне я могу переваривать только сухие вещества, содержащие немножечко спайса.

– Ты… ешь меланж?

– Иногда.

– Но ты больше не испытываешь человеческого голода?

– Такого я не говорил.

Она выжидающе на него посмотрела.

Лито восхитился ее способностью дать ощутить свой вопрос, не задавая его вслух. У нее ясная голова, и она многому научилась за свою короткую жизнь.

– Желудочный голод был черным чувством, болью, от которой я не мог найти облегчения, – проговорил он. – Я бегал тогда, бегал, как безумное насекомое через дюны.

– Ты… бегал?

– В те дни мои ноги были длиннее тела. Я без труда пользовался ими. Но голодная боль никогда меня не покидала. Я думаю, это был голод по моему утерянному человеческому.

Он заметил в ней зачатки неохотного сочувствия, интереса.

– Ты до сих пор испытываешь эту… боль?

– Сейчас это только тихое жжение.