JК
Бог - император Дюны :: Херберт Фрэнк
Страница: 41 из 593Лито всегда помнил, об уязвимости рук и ног, но никому не позволял узнать об этом, как никому не позволял узнать и о том, что мозг его – не тот, что некогда, что он не связан теперь напрямую с местонахождением его лица. Это даже не был мозг в человеческом понимании, это были центральные узловые скопления, разбросанные по всему телу. Лито не доверял этого ни одному из своих дневников.
5
О, пейзажи, виденные мной! И люди! Дальние скитания Свободных и все остальное. Даже, сквозь мифы, возвращение на Землю. О, уроки астрономии и интриг, переселений, беспорядочных бегств, столько ночей бега до боли в ногах и в легких по всем этим пылинкам космоса, на которых мы обороняем наше преходящее присутствие. Говорю вам, вы – чудо, и мои жизни-памяти не оставляют в этом никакого сомнения.
Украденные дневники
Женщина, работавшая за небольшим письменным столиком, была слишком велика для узкого стульчика, на котором она примостилась. Там, снаружи, было позднее утро, но в этой комнате без окон, глубоко под городом, один лишь одинокий глоуглоб светился высоко в углу. Он лил теплый желтый свет, но этот свет не способен был рассеять унылую утилитарность небольшой комнатки. Стены и потолок были покрыты одинаковыми прямоугольными панелями из монотонного серого металла.
В комнате был еще только один предмет обстановки – узкая койка с соломенным матрацем, покрытым безликим серым одеялом. Было ясно видно, что эта обстановка предназначена не для находящейся в комнате женщины.
5
О, пейзажи, виденные мной! И люди! Дальние скитания Свободных и все остальное. Даже, сквозь мифы, возвращение на Землю. О, уроки астрономии и интриг, переселений, беспорядочных бегств, столько ночей бега до боли в ногах и в легких по всем этим пылинкам космоса, на которых мы обороняем наше преходящее присутствие. Говорю вам, вы – чудо, и мои жизни-памяти не оставляют в этом никакого сомнения.
Украденные дневники
Женщина, работавшая за небольшим письменным столиком, была слишком велика для узкого стульчика, на котором она примостилась. Там, снаружи, было позднее утро, но в этой комнате без окон, глубоко под городом, один лишь одинокий глоуглоб светился высоко в углу. Он лил теплый желтый свет, но этот свет не способен был рассеять унылую утилитарность небольшой комнатки. Стены и потолок были покрыты одинаковыми прямоугольными панелями из монотонного серого металла.
В комнате был еще только один предмет обстановки – узкая койка с соломенным матрацем, покрытым безликим серым одеялом. Было ясно видно, что эта обстановка предназначена не для находящейся в комнате женщины.