Бог - император Дюны   ::   Херберт Фрэнк

– У Тебя есть вера в жизнь, – произнесла Хви. – Я знаю, мужество любить может существовать только при такой вере.

Она протянула левую руку и смахнула слезы с его щек. Его удивило, что оболочка не закрыла рефлекторно его лица, предотвращая прикосновение, как это обычно бывало.

– А ты знаешь, – спросил он, – что с тех пор, как я стал таким, ты – первый человек, касающийся моих щек?

– Но я знаю, кто Ты есть и чем Ты был, – сказала она.

– Чем я был… Ах. Хви. От того, чем я был осталось лишь это лицо, а все остальное потеряно в тенях памяти… сокрыто… исчезло.

– От меня не сокрыто, любимый.

Он поглядел прямо на нее, не боясь больше смотреть ей глаза в глаза..

– Неужели икшианцы понимают, что они создали, сделав тебя?

– Уверяю тебя, Лито, любовь души моей, – не понимают. Ты первый человек, единственный человек, которому я когда-либо доверялась до конца.

– Тогда я не буду скорбеть по тому, что могло бы быть, сказал он. – Да, любовь моя, я разделю с тобой мою душу.



49

Думайте о ней как о пластической памяти, о той силе внутри вас, что движет вами и вашими сородичами по направлению к племенным формам. Пластическая память ищет возвращения к своей древней форме, к племенному обществу.

Она всюду вокруг вассальный лен, епархия, корпорация, взвод, спортивный клуб, танцевальная группа, ячейка мятежников, планирующий совет, группа молящихся… везде в этом – свой владелец и слуга, хозяин и паразит.