JК
Большая пайка (Часть третья) :: Дубов Юлий
Страница: 99 из 103– Ты здесь откуда? Ты что в этой дыре делаешь?
– Встреча была, – настороженно ответил Платон, сделав шаг назад. – А ты?
– У меня же здесь тетка живет, – соврал Марк. – Да ты ее помнишь, тетя Хана, мамина двоюродная сестра, у меня на дне рождения... Помнишь? Она заболела. Вот я и заехал навестить, деньжат подбросить, продуктов... Вон в том подъезде живет. Помнишь ее?
Никакую тетю Хану Платон не помнил. Впрочем, он не вспомнил бы ее, даже если бы она и вправду существовала. Но появление Марка ему категорически не понравилось. Оно вносило в разработанный план действий элемент неожиданности. И Платон, который по мере приближения решающего дня становился, как ни странно, все спокойнее, почувствовал, что начинает дергаться. Радостно улыбающаяся физиономия Марка вызвала у него сначала раздражение, а потом – нарастающее бешенство.
– Надо поговорить, – торопливо сказал Марк, с тревогой наблюдая, как меняется лицо Платона. – Раз уж встретились...
– Сейчас не могу, – с трудом сдерживаясь, скороговоркой ответил Платон. – У меня важная встреча, и я опаздываю.
– Ну пять минут-то есть, – не отставал Марк. – Пять минут точно есть. Твоя машина ведь еще не подошла.
Сказать, что он едет на встречу на хлебном фургоне, Платон не мог. Помолчав, он решительно произнес:
– Марк, я сейчас говорить не могу. Точно не могу. Иди к своей тете или куда хочешь, но сейчас никакого разговора... Понял? Это окончательно. Иди...
– Встреча была, – настороженно ответил Платон, сделав шаг назад. – А ты?
– У меня же здесь тетка живет, – соврал Марк. – Да ты ее помнишь, тетя Хана, мамина двоюродная сестра, у меня на дне рождения... Помнишь? Она заболела. Вот я и заехал навестить, деньжат подбросить, продуктов... Вон в том подъезде живет. Помнишь ее?
Никакую тетю Хану Платон не помнил. Впрочем, он не вспомнил бы ее, даже если бы она и вправду существовала. Но появление Марка ему категорически не понравилось. Оно вносило в разработанный план действий элемент неожиданности. И Платон, который по мере приближения решающего дня становился, как ни странно, все спокойнее, почувствовал, что начинает дергаться. Радостно улыбающаяся физиономия Марка вызвала у него сначала раздражение, а потом – нарастающее бешенство.
– Надо поговорить, – торопливо сказал Марк, с тревогой наблюдая, как меняется лицо Платона. – Раз уж встретились...
– Сейчас не могу, – с трудом сдерживаясь, скороговоркой ответил Платон. – У меня важная встреча, и я опаздываю.
– Ну пять минут-то есть, – не отставал Марк. – Пять минут точно есть. Твоя машина ведь еще не подошла.
Сказать, что он едет на встречу на хлебном фургоне, Платон не мог. Помолчав, он решительно произнес:
– Марк, я сейчас говорить не могу. Точно не могу. Иди к своей тете или куда хочешь, но сейчас никакого разговора... Понял? Это окончательно. Иди...